О русских и чужих беспилотниках. Каким путём пойдёт развитие БПЛА

Недавно стало немного больше известно об отечественной программе создания беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). Попробуем разобраться, какие перспективы у нашей беспилотной авиации и каким путем развивается эта область в мире.

Наиболее активно и “громко” используют БПЛА в военных целях американцы. Уничтожение террористов с помощью беспилотников стало визитной карточкой военных действий «по-американски» и демонстрацией возможностей дотянуться туда, где невозможно применить обычную военную силу. Конечно, эффективность действий ударных БПЛА пока весьма относительна, а применение возможно далеко не везде. Однако это не только способ решить военную задачу ограниченными средствами и на значительном удалении от своих войск. Это действительно новый шаг в дистанционных методах ведения боевых действий. Совершен переход от использования БПЛА только для разведывательных задач к нанесению ударов по наземным целям. Именно это направление и будет основным в развитии военной авиации в ближайшей перспективе.

Почему? Да очень просто. Современные средства ПВО не только стали весьма совершенны, но и получили широкое распространение. Они ограничивают применение тактической авиации практически на любом театре военных действий, и делают наиболее сложной задачей именно нанесение ударов по наземным целям. Одновременно с этим развивается и авиационное вооружение. Оно становится высокоточным и получает большую дальность применения, что исключает необходимость для носителя (самолёта) сближаться с атакуемой целью. Таким образом, пилотируемая авиация постепенно становится только носителем вооружения. Фактически ударные функции сводятся к двум моделям. Если цели атаки известны заранее — самолет должен только доставить оружие поближе к ним. Если же цели выявляются в процессе боевых действий — самолет должен дежурить в зоне применения, чтобы обеспечить минимальное время от обнаружения цели, до её уничтожения. В обоих случаях разведку (поиск) целей, стараются вести отдельными средствами, а не самим носителем оружия. Ведь чем дольше самолет находится в потенциальной зоне действия средств ПВО, тем вероятней его потеря. И в результате для нанесения ударов по наземным целям пилот становится не нужен. Он постепенно теряет свою функцию по поиску целей и наведению оружия. К тому же наличие пилота делает летательный аппарат крупнее по габаритам, следовательно, заметнее для средств ПВО. Пилотируемый самолет ограничен по перегрузкам во время маневрирования на подходе к цели или уклонения от средств ПВО (например, маневренные возможности истребителей «Сухого» последних серий уже выше физических возможностей пилота выдержать перегрузки). И кроме того – наличие пилота ограничивает продолжительность патрулирования летательного аппарата. Нельзя забывать и о цене человеческой жизни, которая всегда выше стоимости любой техники при неизбежных потерях.

Всё это рано или поздно приведёт к отказу от применения пилотируемой авиации для ударов по наземным целям. Истребительная авиация ещё долго останется пилотируемой, поскольку заменить пилота в воздушном бою значительно сложней, чем для доставки оружия к наземной цели. Техника ещё не скоро научится так же верно оценивать обстановку и верно принимать решения, как это делает человек. Но научить её самостоятельно взлетать и садиться, сближаться с целью или патрулировать в заданной зоне, применять оружие и уклоняться от средств ПВО — вполне по силам даже сегодня. Хотя и эти задачи представляют собой большую сложность с технической точки зрения, но их решением занимаются везде, где понимают, что другого пути всё равно нет — вектор развития ведёт именно к беспилотной авиации.

Наша программа создания собственной беспилотной техники в интересах Вооруженных сил призвана преодолеть серьёзное отставание в этой области ведущих мировых производителей. Лёгкие тактические БПЛА могут создавать многие, в том числе и мы. Многие российские компании создают вполне качественные образцы небольших аппаратов малого радиуса действия и малых высот полёта. Они продаются за рубеж и используются отечественными ведомствами и гражданскими компаниями. Но в нише высотных БПЛА большой продолжительности и дальности полёта лидерство США и Израиля — неоспоримо. Даже европейцы вынуждены закупать их технику, хотя и пытаются создавать свою. Другое дело, что многие могут себе позволить закупать готовые образцы, если не способны создать их сами. Для нас такого варианта нет по двум причинам.

Во-первых, действительно современную технику нам никто не продаст — так уж получилось, что для лидеров этой отрасли — мы «вероятный противник». Даже у Израиля, который трудно назвать нашим противником, не удалось получить действительно передовую технику (отчасти под давлением США, отчасти же – из-за желания самого Израиля сохранить технологический отрыв от вероятного конкурента на рынке вооружений).

Во-вторых, для нас создание собственной военной техники представляет собой вопрос безопасности. Мы не можем зависеть от внешних поставок техники военного назначения, поскольку они могут прекратиться в самый неподходящий момент. И, кроме того, любое высокотехнологичное экспортное оружие (в том числе и наше) не зря немного отличается от образцов для собственных нужд. Любой экспортёр оружия старается исключить возможность его применения против себя, своих союзников или даже против третьей стороны, если это будет противоречить собственным интересам. Поэтому нам всегда приходилось создавать всю номенклатуру вооружений самим, даже если на определённом этапе мы сотрудничали с иностранными производителями.

Сейчас по заказу Министерства обороны сейчас создаются БПЛА трёх типов. Первый (работа носит название«Иноходец») — средневысотный оперативно-тактический БПЛА со взлетным весом около одной тонны, примерно аналогичный американскому MQ-1 Predator. Второй («Альтиус») — весом до 5 тонн, должен иметь большую продолжительность и высоту полёта, и примерно будет соответствовать характеристикам американского MQ-9 Reaper. Возможно он будет способен наносить удары по земле, подобно американскому аналогу. Предположительно, о внешнем облике этого аппарата можно судить по главной странице сайта ОКБ «Сокол». Третий (НИР «Охотник») — тяжелый ударный БПЛА, серийных аналогов которому пока не существует, хотя интенсивные работы по аппаратам аналогичного назначения ведутся во многих странах.

В нынешнем году начинаются полёты высотного самолёта М-17РМ (М-55 «Геофизика»), переоборудованного в летающую лабораторию для испытания систем управления беспилотников, создаваемых в рамках этой программы. Отдельные компоненты для беспилотных комплексов (системы связи, управления, средства разведки и другие) создаются довольно давно различными организациями. И для их испытаний совсем не обязательно использовать сам беспилотник. Вполне достаточно, чтобы испытательная платформа (самолет, на котором установлено испытываемое оборудование) примерно соответствовал характеристикам будущего БПЛА. Показательно, что в качестве летающей лаборатории выбран именно М-17РМ. У этой машины практический потолок (максимальная высота полёта) превышает 21 километр. Если для испытаний не подошла другая платформа, можно предположить, что создатели отечественных БПЛА замахнулись на большие высоты.

Особый интерес вызывает разработка большого ударного БПЛА, поскольку именно она является наиболее сложной частью программы. Пока создание специализированного ударного аппарата, близкого по своим характеристикам к самолётам тактической авиации, не по зубам даже признанным лидерам. Наиболее близки к успеху американцы. Они уже имеют ударные беспилотники обычных схем и опыт их боевого применения. Несколько программ создания качественно нового боевого беспилотника (такие как Boeing X-45 и X-46, Northrop Grumman X-47А) были закрыты, не достигнув конечного результата, то есть не превратившись в реальные боевые машины. Правда, это не значит, что все усилия разработчиков пропали даром. Все результаты исследований и накопленный опыт испытаний найдут воплощение в реальной машине со временем. На текущий момент только ВМФ США продолжают финансировать работы по ударному БПЛА (X-47В). Но вектор развития боевой авиации нельзя изменить. И новые программы, без сомнения, появятся.

Весьма скромны пока и успехи европейцев. Они не создали собственного высотного БПЛА, довольствуясь закупками американских RQ-4 (Euro Hawk).

Хотя надежду получить свои тяжелые беспилотники ещё не потеряли. Наиболее интересны германо-испанский проект «Barracuda» и проект широкого европейского консорциума, названный nEUROn. Первый пока не вышел за рамки экспериментальной машины, но имеет хорошие перспективы стать полноценной, в том числе и ударной, но не в самое ближайшее время. Второй проект европейцы стараются удержать от закрытия, хотя в условиях кризиса ему грозит прекращение финансирования и закупка готовых американских машин (например, MQ-9). Больше всего усилий по сохранению этого проекта прилагают французы, которые стараются удержать перспективы собственной высокотехнологичной продукции, в том числе в военной области. В конце прошлого года они сумели поднять в воздух пока только «демонстратор технологии», который весьма далёк от полноценной боевой машины, но показывает, что какие-то результаты у работы уже есть. Впрочем, о получении серийной машины ранее 2025 года не говорят даже французы.

У нас тоже есть интересная работа по ударному беспилотнику, не получившая пока своего реального воплощения. Имеется в виду тяжелый малозаметный ударный БПЛА «Скат», который разрабатывался в РСК «МиГ». Его полноразмерный макет был впервые продемонстрирован на авиасалоне «Макс-2007». Эта разработка наделала тогда много шума, и вполне понятно почему: подобные аппараты являются одним из самых передовых и сложнейших видов военной авиационной техники, создание которых не под силу большинству стран. Появление такого аппарата на стендах отечественной авиастроительной корпорации — было весьма сенсационной заявкой на сохранение лидирующих позиции в мировом авиастроении. И хотя программа была еще очень далека от создания летательного аппарата, и, практически не продвинулась дальше общей компоновочной модели — сам факт работ, находящихся на самом острие развития военной авиации, позволял надеяться на новые горизонты отечественной авиации.

Его взлетный вес должен был составлять около 10 тонн при полезной нагрузке не менее 2 тонн. Размерами «Скат» вдвое превышал американский прототип БПЛА X-47А Pegasus, но уступал X-47В. Длина 10,25 метра (у X-47А около шести, у X-47В почти двенадцать), размах крыла – 11,5 метров (X-47А — 5,94; X-47В — 18,92). Часть вооружения (две корректируемые авиабомбы массой до 500 кг) могла размещаться во внутренних отсеках. Правда, не все существующие авиационные ракеты класса «воздух-поверхность» и «воздух-РЛС» могли там поместиться по габаритам. Например Х-31, представленная на стенде как оружие «Ската», имеет длину от 4,7 до 5,3 метров в зависимости от модификаций. А длина двух отсеков вооружения «Ската» составляет только 4,4 метра. Фюзеляж, выполненный по схеме «летающее крыло» планировалось изготавливать из композитных материалов. Это, вместе с особой формой, имеющей проекции малой площади и способствующей рассеянию радиоволн некоторых диапазонов — должно было серьёзно снижать его заметность для радаров противника. На «Скате» планировалось устанавливать турбореактивный двигатель РД-5000Б тягой более 5040 кг, имеющий плоское сопло и воздухозаборник, прикрывающий (экранирующий) компрессор двигателя — это так же способствует уменьшению заметности аппарата. Практический потолок должен был превышать 12 км, а планировавшаяся дальность полёта — достигать 4000 км.

В целом аппарат имел отличную перспективу и выглядел уж точно не хуже самых перспективных иностранных прототипов. Однако дальнейшая работа по этому БПЛА застопорилась и дальше полноразмерного макета он не шагнул. Возможно, у этого есть несколько причин.

Вопрос размерности машины тесно связан с номенклатурой вооружения. Выше уже говорилось о том, что некоторые виды оружия «Скат» мог нести только на внешней подвеске, что серьёзно увеличивает его радиолокационную заметность. Но для ударной машины (по сути, для беспилотного бомбардировщика) одной из ключевых задач является работа в условиях сильного противодействия ПВО противника и её уничтожение (там, где опасно применять пилотируемые машины). Возможно, спектр задач этого БПЛА потребовал изменить саму его компоновку и пересмотреть конструкцию в целом.

Другой несомненной проблемой следует считать систему управления, которой у нас просто не существовало на момент демонстрации аэродинамической модели. Здесь стоит сказать, что для такого аппарата важна большая автономность действий, этим они отличаются даже от американских боевых MQ-9. Они хотя и считаются «дронами», но на самом деле остаются не более чем дистанционно управляемыми аппаратами, хотя и весьма совершенными. Такие БПЛА можно применять против противника, вооруженного Калашниковым, но никак не против современных средств ПВО. Скажем, серийные отечественные радиотехнические средства ПВО способны не только блокировать радиоканал управления БПЛА, но и создать ложное навигационное поле аппарата, которое помешает ему автоматически вернуться в точку запуска. Примерно так был посажен в Иране суперсовременный американский БПЛА RQ-170 Sentinel, о самом существовании которого стало известно только после того, как он попал в руки иранцев. Поэтому для беспилотника, который применяется против технологически развитого противника, крайне важна большая автономность действий. Он должен выполнять задачу не под управлением оператора, а по заданному алгоритму. Хотя бы на большей части своего боевого маршрута. И эта задача весьма непростая. Не зря же автономный БПЛА пока не поддается усилиям самых передовых стран.

Стоит сказать, что на момент демонстрации модели «Ската»,система управления им если и существовала, то только в зачаточном состоянии. Представители РСК «МиГ» говорили о том, что опытный экземпляр «Ската» для летных испытаний должен был стать пилотируемым. Но для этой машины, кроме систем связи и общего управления, просто необходима система автономного управления полетом. Простое дистанционное управление на нем невозможно, поскольку сложная аэродинамическая схема и отсутствие хвостового оперения делает даже пилотирование его — крайне непростой задачей.

Так или иначе, но Министерство обороны включило создание тяжелого ударного БПЛА в программу перспективных вооружений, а самостоятельная разработка РСК «МиГ» продвигалась медленно. И спустя некоторое время было принято решение об объединении усилий РСК «МиГ» и корпорации «Сухой» над общим проектом. Это породило многочисленные публикации, рассказывающие о том, как погублена одна из самых перспективных работ в области военного авиастроения, хотя речь шла только о совместной работе, а никак не о сворачивании программы. Но некоторые опасения за судьбу наработок РСК «МиГ» всё же были не лишены смысла. Дело в том, что корпорация «Сухой» имеет собственные, весьма оригинальные и интересные разработки (например, беспилотные комплексы серии «Зонд»). И выбор этой корпорации в качестве головного подрядчика, породил предположение, что развитие получат их проекты, а не МиГовские, хотя макет «Ската» выглядел привлекательней и даже футуристичней.

…Впрочем, даже беглое знакомство с наработками «Сухого» говорит о том, что там работали над аппаратами совсем другого класса и назначения, хотя и тоже весьма перспективными. А глава РСК «МиГ» Сергей Коротков говорил о совместной работе следующее:

«По беспилотной тематике «Сухой» и «МиГ» проводили свои работы внутри каждого КБ, но потом мы договорились в рамках ОАК объединить усилия. Есть решение, что «Сухой» является головным по тому конкурсу, который проводится Министерством обороны, а РСК «МиГ» – самым крупным смежником в реализации этой программы. …Сегодня готовятся документы по реализации единого проекта. Все, что сделано нами, ляжет в общую копилку».

Стоит сказать, что практика объединения усилий разных компаний над сложными проектами весьма распространена. И в качестве примера можно привести не только европейские консорциумы. Американцы часто объединяли усилия и заимствовали наработки разных компаний, изначально конкурирующих в рамках конкурса. Здесь выбор корпорации «Сухой» не случаен. Она обладает действующими сложнейшими системами автоматизации управления полетом даже на серийных истребителях серии Су-30/34/35. Они позволяют упростить пилотирование самолетов с неустойчивой аэродинамической схемой, сводя управление сложной системой аэродинамических поверхностей к простым для пилота манипуляциям. Кроме этого, в рамках собственных программ по БПЛА, были созданы многие компоненты систем управления, которые полезно использовать для общего проекта. Собственно, начало полётов летающей лаборатории М-17РМ в этом году, говорит о том, что эти системы уже есть и требуют испытаний. Появятся и сами аппараты, для которых эти системы предназначены.

В общем, получается, что у нас далеко не всё так плохо в области создания БПЛА. Хотя сейчас Вооруженные силы имеют крайне мало беспилотных систем в строю, но изменить это положение вполне нам по силам. Причем с помощью отечественной техники, а не закупок зарубежной.

Сроки получения наиболее перспективных комплексов, вполне сопоставимы со сроками реализации иностранных проектов. А то, что сейчас считается достижениями беспилотной авиации — может напугать только бородатых террористов, но никак не нас. И если в ближайшее время у нас не изменится отношение к вопросам безопасности и развития вооруженных сил (не дай Бог!) — то мы имеем все шансы оказаться в числе ведущих производителей самой совершенной техники как военного, так и гражданского назначения.

Александр Горбенко

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.