ITERация сверхпроводимости

В 2011 г. физики всего мира праздновали 100-летний юбилей грандиозного события — открытия голландским ученым Хейке Камерлингом-Оннесом явления сверхпроводимости. Об истории, сегодняшнем дне и перспективах развития прикладной сверхпроводимости нам рассказал заместитель директора Курчатовского НБИКС-центра, начальник научно-технологического комплекса сверхпроводимости Александр Константинович Шиков

Из чего же, из чего же... 

—  Я занимаюсь сверхпроводимостью уже более 40 лет. При охлаждении целого ряда материалов до очень низ­ких температур— температуры кипения жидкого ге­лия. т.е. минус 269° С — сопротивление электрическому току становится равным нулю. Это и есть сверхпрово­димость. В 1913 г. X. Камерлинг-Оннес обнаружил раз­рушение сверхпроводимости сильными магнитными полями и токами. И только в середине 1960-х гг.. когда советские ученые Лев Ландау. Алексей Абрикосов и Ви­талий Гинзбург разработали теорию сверхпроводимо­сти, появилась надежда, что сверхпроводящие материа­лы найдут применение в технике, поскольку они смогут сохранить токонесущую способность в высоких маг­нитных нолях. Их назвали сверхпроводниками второ­го рода. Ученым за это была присуждена Нобелевская премия, правда, только в 2003 г. В целом, за работы в об­ласти сверхпроводимости даны уже шесть Нобелевских премий, причем одна из последних — за открытие высо­котемпературных сверхпроводников.

Исследования по прикладной сверхпроводимости ак­тивно начали развиваться в Советском Союзе в середи­не 1960-х гг. Их инициатором и организатором был Кур­чатовский институт. Курчатовцы совместно с ВНИИ не­органических материалов им. академика А.А. Бочвара впервые разработали низкотемпературные композици­онные сверхпроводники на основе сплавов и соедине­ний. Когда в конце 1980-х гг. были открыты высокотем­пературные сверхпроводники, которые теряют сопро­тивление уже при температуре жидкого азота— минус 196° С. — мы также довольно быстро получили компози­ты на их основе.

—  Какие материалы используются в сверхпрово­дниках и есть ли технологические «хитрости» их из­готовления?

—  Первыми техническими материалами, созданны­ми Курчатовским институтом и ВНИИНМ, были сверх­проводники на основе сплава ниобия и циркония (Nb-Zr). К сожалению, этот сплав оказался не очень технологич­ным. из него сложно было изготовить сверхпроводники требуемой конструкции. А конструкция сверхпроводни­ка тоже удивительна: представьте себе проводничок ди­аметром 0.5-1 мм. длиной до 20 км, состоящий из мед­ной матрицы, причем эта медь сверхчистая, а в этой ма­трице распределено несколько тысяч волокон диаметром до 10 мкм из сверхпроводящего материала. Вскоре были разработаны сверхпроводники на основе сплавов нио­бия с титаном (Nb-Ti). Они начали широко использовать­ся, поскольку благодаря нулевому сопротивлению мог­ли пропускать через квадратный сантиметр гигантские токи — порядка нескольких миллионов ампер, в то время как через традиционные электротехнические материа­лы можно пропустить лишь токи до 1 тыс. А. Если этот сверхпроводник смотать в катушку и сделать соленоид, через который пропустить большой ток, то он может соз­дать сильнейшее магнитное поле. Так в 1979 г.. впервые в мире, в Курчатовском институте появилась установка термоядерного синтеза «Токамак-7» (тороидальная ка­мера с магнитными катушками) на ниобий-титановых сверхпроводниках.

Вскоре в Курчатовском институте родилась новая идея— создать установку термоядерного синтеза с ис­пользованием сверхпроводников на основе ниобия и олова (Nb Sn). Это соединение было гораздо лучше своих предшественников по всем свойствам, в их чис­ле критический ток (который еще не «убивает» сверх­проводимость), критическая температура (при охлаж­дении до которой соединение теряет свое сопротив­ление) и верхнее критическое поле (превышение этого поля тоже «убивает» сверхпроводимость). В 1988 г. также впервые в мире, в Курчатовском институте был создан «Токамак-15» на ниобий-оловянных сверхпроводниках. Это был первый и очень важный шаг на пути к вопло­щению идеи о создании термоядерных электростанций, заложивший основы для международного проекта 1TER. Приблизительно с середины 1980-х гг. курчатовцы уча­ствуют в этом глобальном международном проекте.

В 1988 г. впервые в мире, в Курчатовском институте был создан «Токамак-15» на ниобий-оловянных сверхпроводниках. Это был очень важный шаг на пути к воплощению идеи о создании термоядерных электростанций, заложивший основы для международного проекта ITER

—  Преимущества нового материала очевидны. По крайней мере, в теории. Что мы имеем на практике?

—  На практике с Nb₃Sn есть одна проблема. Nb-Ti — это сплав, из него методом совместной деформации состав­ляющих композита можно изготовить многожильный проводник, а соединение Nb₃Sn— это хрупкий, как стек­ло, интерметаллид, а из него необходимо было изгото­вить проволоку, из которой можно намотать магнит­ную систему. Однако и эта задача была успешно реше­на Курчатовским институтом и ВНИИНМ с помощью так называемой «бронзовой технологии». Мы тем же ме­тодом совместной деформации изготавливали компо­зит, только вместо меди матрица состояла из оловян­ной бронзы — сплава меди с оловом, а волокна были вы­полнены не из сплава ниобий-титан, а из сверхчистого ниобия. Затем такой композит подвергался термообра­ботке. при которой олово диффундировало в ииобиевые жилы с образованием хрупкого интерметаллического со­единения Nb₃Sn по краям этих жил. В конце концов был разработан сверхпроводник, содержащий при диаметре 1.5 мм 7225 волокон. При диаметре каждой жилы 5мк., а это в десять раз меньше диаметра человеческого воло­са, длина таких проводников тогда составляла порядка 5 км. С использованием такого материала и была изго­товлена первая в мире сверхпроводящая магнитная си­стема для «Токамака».

—  Следовательно, надежд на скорое создание таких материалов было мало?

—  Нам тоже казалось, что пройдет очень много вре­мени. прежде чем удастся достигнуть таких характе­ристик. В 1992 г. Международной организацией ITER был объявлен конкурс на разработку таких сверхпроводников, в котором приняли участие 17 мировых фирм-производителей, в том числе ВНИИНМ, Курчатовский институт, а также ВНИИ кабельный промышленности и НИИ электрофизической аппаратуры — это четверка, которая успешно создала магнитные системы, основы «Токамака-7» и «Токамака-15».

Особо сложной была задача разработки металлургических технологий получения сверхпроводников. Нужны были не просто оловянная бронза или ниобий, а сверхчистые металлы и сплавы, чтобы обеспечить им необыкновенную пластичность. Необходимо было получить в металлической матрице сверхтонкие «жилки», не имеющие обрывов на длине до 20 км. Но мало получить такие «жилки» целыми, надо обеспечить им специальную наноструктуру, которая позволяла бы достигать высокой токонесущей способности. Сегодня о нанотехнологиях говорят все, а мы уже тогда понимали: без создания в сверхпроводнике наноструктуры достичь поставленной цели будет невозможно, и мы успешно справились с разработкой таких технологий. Из 17 фирм только четыре разработали сверхпроводники с необходимым уровнем свойств, включая и российских специалистов.

Непростым был и процесс участия в тендере. Нужно было получить 100-метровые куски проводника, разрезать их на десять частей и послать в десять лабораторий мира, чтобы избежать «лукавых» результатов, чтобы все было подтверждено. Установка грандиозная, и свойства должны быть гарантированы. Из всех десяти лабораторий пришел ответ, что российские сверхпроводники на основе сплава ниобий-титан и на основе соединения ниобий-олово полностью удовлетворяют высоким международным требованиям.

Затем необходимо было изготовить так называемые токонесущие элементы. Дело в том. что такая проволочка при температуре жидкого гелия может проводить токи порядка сотен ампер в магнитных полях силой до 5Тл (для Nb-Ti) и 12 Тл (для Nb₃Sn). Однако нужны тысячи ампер, чтобы обмотка могла удерживать плазму. Для повышения токонесущей способности сверхпроводники сплетают в жгут. В одном жгуте более 1 тыс. проволок, причем такой жгут имеет определенную конструкцию, определенную пористость. Его помещают в трубу, по которой циркулирует жидкий гелий, а поры позволяют гелию проникать и омывать каждую проволочку, тем самым переводя ее в сверхпроводящее состояние. И такой токонесущий элемент при диаметре 40 мм в магнитном поле 12 Тл может проводить уже 120 тыс. A., а без поля, которое плохо влияет на сверхпроводимость. — несколько миллионов ампер. Длина такого отрезка должна быть 765 м.

Первоначально нужно было изготовить образец длиной 4 м. отправить его в Швейцарию, в Институт Пауля Шеррера, и измеряющая свойства лаборатория должна была подтвердить, что с полученным токонесущим элементом все в порядке: ничего не сломалось при кабельных пере­делах, поры не зажаты, гелию есть куда проникать и что охлаждать. Мы с нетерпением ждали результата, и он также был успешным. Так что мы вновь удовлетворили все требования, предъявляемые и к этому проводнику.

Далее нужно было изготовить прототип магнитной си­стемы — так называемую катушку-вставку. Это магнит диаметром 2 м. высотой 5 м. весом 7 т., для него требо­валась тонна сверхпроводника. Содружество ВИИИНМ, Курчатовского института, ВНИИКП и НИИЭФА успешно решило и эту задачу: тонна сверхпроводника была изго­товлена, из нее — токонесущий элемент, из токонесуще­го элемента— катушка-вставка. Ее транспортировали из Санкт-Петербурга самолетом в Японию, где были про­ведены испытания, которые тоже прошли удачно: рос­сийская катушка-вставка при температуре жидкого ге­лия достигла рабочего тока 43.1 кА. Таким образом, мы получили право внести существенный вклад в между­народный проект.

Экстренная реанимация

—  Но производственных мощностей к тому времени не было. Как вышли из положения?

—  Россия выиграла тендер на изготовление 220 т. сверхпроводника, приблизительно треть всего объема. Этот крупный заказ уже невозможно было выполнить в условиях институтов. Такое супертехнологичное про­изводство необходимо было создать в промышленном масштабе, на заводе, где есть культура производства и высококвалифицированные специалисты. В то время я работал заместителем генерального директора ВНИИНМ и отвечал за реконструкцию циркониевого произ­водства на Чепецком механическом заводе в городе Гла­зове в Удмуртии, и вместе с коллегами из Курчатовского института и «Росатома» мы выбрали этот завод для орга­низации производства сверхпроводников. В 2002 г. ру­ководитель Минатома А.Ю. Румянцев подписал приказ о создании такого производства. Меня назначили науч­ным руководителем разработки технологий и органи­зации производства. Работы был непочатый край, по­скольку необходимо было также создать производство исходных материалов: сверхчистой меди, высокогомо­генной оловянной бронзы, высокогомогенного сплава Nb-Ti, сверхчистого ниобия, самих композитов и их по­луфабрикатов.

В сжатые сроки на Чепецком механическом заводе То­пливной компании ТВЭЛ ГК «Росатом» были подготовле­ны пять больших цехов. На приобретенном у ведущих за­рубежных и отечественных фирм оборудовании специ­алисты ВНИИНМ отрабатывали технологию, а ученые Курчатовского института разрабатывали методы диа­гностики этих материалов— определение критических токов, критической температуры, качества меди, одно­родности свойств по длине — более 40 сертифицирован­ных методик было применено для того, чтобы аттесто­вать материалы по международным стандартам.

К тому времени уже определились, что ITER будет по­строен во Франции, недалеко от Марселя, в городке Кадараш. Все страны-участницы, к которым добавились Ки­тай, Корея и Индия, подписали решение о строительстве. В апреле 2009 г. мы запустили производство. Начался крупномасштабный выпуск сверхпроводящего материа­ла. Вошли в строй кабельное производство в Подольском отделении ВНИИКП и линия джекетирования на терри­тории Института физики высоких энергий (ИФВЭ), кото­рый теперь входит в НИЦ «Курчатовский институт».

К концу 2012 г. выпущено уже более половины всего сверхпроводника. Изготовлено семь ниобиево-оловянных токонесущих элементов, которые полностью соот­ветствуют высоким международным требованиям: два из них в октябре 2012 г. отправлены в Италию, где на них должны нанести изоляцию, подвергнуть термообработке и затем отправить во Францию для создания магнитной системы реактора. Всего мы должны за 2.5 года изгото­вить и проверить около 30 таких токонесущих элементов. Они представляют собой бобину диаметром 4 м и высо­той более 5м. весом около 10т. внутри которой прово­дник — токонесущий элемент — и распределен. Материал приходится везти ночью из Протвино в Курчатовский ин­ститут в сопровождении ГАИ. т.к. это негабаритный груз.

Мы также должны поставить на строительную пло­щадку 39 кусков ниобиево-титанового сверхпроводника в виде кабеля. Таким образом, в России появилось круп­номасштабное уникальное производство сверхпрово­дников. Специалисты из центральной команды ITER, ко­торая находится в Кадараше, проехали по всему миру, посетили производства — 12 заводов — и признали рос­сийское производство одним из самых современных и со­вершенных.

—  Крупномасштабное использование сверхпрово­дников в индустриальной физике— явление не но­вое. Но для обычного человека это как параллельная реальность. Существует ли «народно-хозяйственное» применение у сверхпроводимости?

—  Безусловно. Это, например, медицинские томо­графы, которые позволяют на уровне клетки иссле­довать процессы, в том числе и приводящие к обра­зованию злокачественных опухолей, на очень ран­них стадиях, что дает возможность своевременно засечь их и принять меры для ликвидации. Магнит­ная система МР-томографа изготавливается также из Nb-Ti-сверхпроводника. В настоящее время такой рос­сийский сверхпроводник уже поставлен на ряд фирм, ко­торые подтвердили его пригодность для МР-применений и выразили готовность потреблять его в объеме до 100 т в год. Рассматривается вопрос и о создании совместно­го производства МР-томографов с одной из зарубежных фирм при использовании российских сверхпроводников.

Повышение градуса

—  Теперь несколько слов о высокотемпературных сверхпроводниках.

—  В 1986 г. были открыты высокотемпературные сверх­проводники, которые, в отличие от низкотемпературных, теряющих сопротивление при температуре кипения жидкого гелия, теряют сопротивление при температуре кипения жидкого азота. Швейцарские ученые Йоханнес Беднорц и Карл Мюллер открыли такие вещества, но они оказались керамиками — LaSrCuO. затем YBaCuO и бо­лее сложные — BiSrCaCuO. Сам переход от жидкого ге­лия к жидкому азоту сулил революционные изменения во всей электротехнике, электроэнергетике, медици­не. т.е. в тех областях, где используется сверхпроводя­щий материал. Например, мощность электродвигателя можно было повысить без изменения габаритных разме­ров в четыре-пять раз или, наоборот, при той же мощно­сти уменьшить массо-габаритные характеристики тоже в разы. Можно было без потерь транспортировать ток на большие расстояния. Для электроэнергетики это от­крывает огромные перспективы.

Мы, всю жизнь занимающиеся сверхпроводящими ма­териалами. понимали, что это задача на далекую пер­спективу. В Nb₃Sn только два элемента — ниобий и олово, а здесь висмут, стронций, кальций, медь, кислород — это керамика. Тем не менее воодушевление во всем научном мире было колоссальное, проходили бесконечные семи­нары, собиравшие огромное количество людей. Однако со временем желающих заниматься столь сложной ра­ботой оставалось все меньше, но мы продолжали усилен­ные работы в этом направлении, несмотря на сложные для российской науки 1990-е гг. Нами были изготовлены ленточные проводники на основе висмута и керамики — это первое поколение высокотемпературных сверхпро­водников. Представьте себе ленточки шириной 3-4 мм и толщиной 0.1-0.2 мм. которые содержали 1539 жил ди­аметром 15-20 мк из керамики. И такая ленточка могла изгибаться с определенным радиусом, который называ­ется критическим, без нарушения токонесущей способ­ности.

В итоге была разработана технология получения по­добных сверхпроводников длиной до 1 км. но матри­ца должна была быть из серебра. Мы испытали около 20 металлов, и все они окислялись, а значит отбирали у соединении кислород, приводя его к неудовлетвори­тельному составу, который уже не обладал сверхпрово­дящими свойствами. Только серебро не отбирало кис­лород: более того, это соединение можно было насытить кислородом через серебро и достичь высоких критиче­ских свойств— таких, что этот материал терял сопротивление при температуре жидкого азота. К сожалению, до сих пор в сверхпроводниках на основе такой керамики не удается достичь структуры, которая сохраняла бы то­конесущую способность при высоких магнитных нолях. Иттриевая же керамика имеет более высокие свойства при высоких полях и более перспективна. Но из нее слож­но изготовить многожильные проводники, поэтому тех­нологи пошли по пути создания ленточных проводников.

В середине 2000-х гг.. когда директором Курчатовско­го института стал Михаил Валентинович Ковальчук, мы обсуждали с ним необходимость принятия комплекс­ных мер по разработке такого материала, прежде все­го для электроэнергетики. М.В. Ковальчук собрал в Кур­чатовском институте все заинтересованные стороны, серьезно обсудил все детали, а затем по его инициати­ве совместно с ГК «Ростатом» и Минэнерго был запущен крупномасштабный государственный проект по созда­нию и использованию высокотемпературных сверхпро­водников. который состоял из двух частей. Первая — разработка высокотемпературных сверхпроводников с приемлемым для технического использования уровнем характеристик. Вторая посвящена созданию устройств, работающих с использованием сверхпроводящего мате­риала. В этом проекте Курчатовскому институту поруче­на самая сложная часть— разработка технологий и по­вышение токонесущей способности проводников.

—  Что представляет собой конструкция ленточного сверхпроводника?

—  Она весьма сложна: подложка состоит из нержаве­ющей стали или сплава никеля с вольфрамом. Эти спла­вы имеют одну кристаллическую решетку, а керамика — другую. Чтобы добиться сопряжения и избежать отсла­ивания, необходимо создать несколько промежуточных слоев из определенных оксидов— итакой «слоеный пи­рог» позволяет иметь сверхпроводник с набором необхо­димых физико-механических свойств. В Курчатовском институте будет установлена линия но изготовлению стометровых кусков таких сверхпроводников, а парал­лельно мы будем исследовать связи состава и структуры сверхпроводящей керамики со свойствами с целью их повышения. В Курчатовском институте создан мощней­ший не только в России, но и в мире комплекс для материаловедческих исследований, включая синхротронный и нейтронный источники, а это уникальная комбинация. Теория и эксперименты говорят о том. что токонесущую способность по сравнению с сегодняшней можно поднять еще в четыре-пять раз. И это многолетняя кропотливая черновая работа, которая должна увенчаться успехом.

—  Какие устройства могут использовать такие лен­точные сверхпроводники?

—  Прежде всего, это токоограничители —устройства, которые позволяют в десять раз быстрее отключить сеть, если в ней произошли какие-то неприятности, например короткое замыкание. Это позволяет прод­лить срок годности различного оборудования и сохра­нить его. Токоограничители широко используются так­же на железной дороге, в энергетических сетях. Второй тип устройств — это токовводы, обеспечивающие энер­гией крупные магнитные системы, например в Боль­шом адронном коллайдере, в перспективе — для термо­ядерных реакторов. Наконец, третье применение — это линии электропередач. Высокотемпературная сверх­проводимость войдет в повседневную жизнь в гораздо большем масштабе, чем она вошла в индустриальную физику. Безусловно, она принесет революционные из­менения в этих областях, потому что ввод энергии в го­рода сейчас затруднен из-за дороговизны земли, а мож­но будет уже через меньшие каналы вводить больше энергии. Наши коллеги из ВНИИ кабельной промыш­ленности. с которыми мы работаем по ITER, создали крупнейший в Европе отрезок токонесущих элементов длиной 220 м — он установлен и прошел успешные ис­пытания в НТЦ электроэнергетики. Федеральной се­тевой компанией с участием Курчатовского институ­та начал осуществляться проект линии электропере­дачи уже длиной 2.5 км для Санкт-Петербурга. Но и это еще не предел. Например, уже сегодня мы просчитыва­ем прокладку электроэнергетического кабеля из Рос­сии в Японию по дну океана, чтобы торговать не неф­тью и газом, а продуктом с высокой добавленной стои­мостью — электроэнергией.

—  Но затраты на охлаждение при этом все же будут ощутимы. В этой связи возникает вопрос: возможна ли чисто теоретически сверхпроводимость при ком­натной температуре?

—  Когда высокотемпературная сверхпроводимость еще не была открыта, мы этот вопрос обсуждали с В.Л. Гинз­бургом, и он отметил, что теория этого не запрещает. Более того, у Виталия Лазаревича когда-то вышла кни­га, посвященная сверхпроводимости, где говорится о комнатной температуре. Я думаю, что сверхпроводи­мость— такая область физики, что и сегодня существу­ют вещества, а возможно, жидкости или газы, или даже органические соединения, которые обладают сверх­проводимостью при комнатной температуре. К сожале­нию. мы еще пока их не нашли, но я уверен, что они есть, и опыт работы в сверхпроводимости говорит, что знание теории, проведение экспериментов с большим количе­ством материалов позволит получить те сверхпроводни­ки, у которых более высокие свойства. Теория дает на­правление, а поиск все равно должен быть эксперимен­тальным.

От истоков к мировым рекордам

—  Как вы взаимодействуете с остальными подразде­лениями Курчатовского института?

—  В СССР работа строилась таким образом: Курча­товский институт был центром, откуда исходили пре­жде всего физические идеи. После того как родилась физическая идея, необходимы материалы, чтобы ее осуществить. Атомный проект — самый яркий пример, потому что не было ни урана, ни плутония, ни кон­струкционных материалов, все это необходимо было разработать для создания ядерного щита страны. Для этого был организован ВНИИНМ. Конструкции изде­лий создавали Арзамас и Снежинск. Одна из основных особенностей Курчатовского института— выстраива­ние всей цепочки: от идеи до промышленного произ­водства. Я как специалист по материаловедению по це­лой гамме созданных новых материалов могу это про­следить. Сегодня наш НИЦ «Курчатовский институт» генерирует идеи, разрабатывает технологии материа­лов и делает пилотные образцы. Это очень правильно, что в одном месте сконцентрирован весь комплекс — от идеи до машины. Собственно, сверхпроводимость — тоже ярчайший пример: если бы физики, технологи, материаловеды, конструкторы каждый день не взаи­модействовали друг с другом на одной площадке Кур­чатовского института, то таких успехов достичь было бы очень сложно.

—  А как обстоят дела с молодыми кадрами?

—  В 2011 г. по инициативе М.В. Ковальчука и М.Н. Стриханова была создана кафедра прикладной сверхпроводи­мости в Московском инженерно-физическом институте, и мне поручили ее возглавить. В настоящее время наши специалисты читают лекции в МИФИ и в Курчатовском институте. Практика, фундаментальные исследования и технологии новых материалов их очень увлекают, т.к. они видят конечный результат. Впечатление произво­дит и современное оборудование, на котором мы работа­ем. Уже в течение двух лет мы принимаем попять моло­дых аспирантов, причем они проходят комплексное со­беседование. и к нам попадают только тс ребята, которые готовы посвятить себя интереснейшему делу — разработ­ке сверхпроводников и их использованию.

—  Были ли в вашей работе «побочные эффекты», когда от основного направления возникают «ответ­вления»?

—  Например, по технологии многожильных сверхпро­водников в Курчатовском институте более 20 лет назад было предложено создать материал для импульсных магнитных полей — порядка 50-100 Тл. Но. к сожалению, обычные электротехнические материалы— медь, алю­миний— не выдерживали тех нагрузок, которые раз­вивались в этом магните при импульсе. Тогда родилась идея применить для создания импульсных магнитов Nb-Тi-сверхпроводники, но использовать в них сверхчи­стую медь, а жилы Nb-Ti упрочняли бы медную матрицу. Курчатовские «токамачные» сверхпроводники устано­вили мировой рекорд: было достигнуто поле 50Тл. Да­лее мы начали увеличивать количество упрочняющих жил, улучшая механические свойства. В различных ла­бораториях мира, изготавливающих магниты из ком­позитов, разработанных Курчатовским институтом и ВНИИНМ, этот материал стал крайне востребован­ным. В марте 2012 г. в США, в Лос-Аламосской лабора­тории высоких магнитных полей, на соленоиде, изготов­ленном из уникального российского композиционного материала, содержащего при сечении 4x6 мм (прямоу­гольный проводник) 450 млн ниобиевых волокон разме­ром 10 нм каждое, удалось достичь 100.1 Тл. Материал обладает прочностью стали, электропроводностью около 70% от электропроводности меди, и  самое главное, нам удалось сохранить в нем пластичность. Это пример того, как одна наукоемкая технология рождает другую. Поэ­тому у нас впереди много очень интересной и важной ра­боты. и я благодарен судьбе за то. что она связала меня со сверхпроводимостью.  ■

Беседовал Виктор Фридман

В мире науки 01.2013

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.