На прошлой неделе мне посчастливилось посетить, в рамках пресс-тура, приуроченного к открытию
7-й международной конференции по изотопам (открылась сегодня в Москве), один из крупнейших научно-исследовательских центров России. Находится он в в городе Димитровград. Речь о Научно-исследовательском институте атомных реакторов, или сокращенно НИИАР. НИИАР — крупный производитель различных изотопов. Изотопы используются много где, в медицине, в дефектоскопии, в геологоразведке. Россия является крупным экспортером этих высокотехнологичных продуктов.
Наш визит был приурочен к началу выпуска нового изотопа — Молибден-99. Если кратко, то изотоп Молибден-99 используется в медицине для диагностики. Точнее не он сам, а его производный изотоп — Технеций-99М. Особенностью подобного рода продукции является то, что у изотопов достаточно небольшой период полураспада, например у Молибдена-99 это 66 часов, а у Технеция-99 и вовсе 6. Это значит, что сохранить его впрок нельзя, его нужно производить непрерывно, и очень быстро отправлять заказчику. Заказчик платит не за количество отправленного изотопа, а за количество полученного. Рынок этого изотопа огромен, то есть производство его меньше, чем потребности в нем. И ситуация еще более усугубилась, когда недавно сразу же два реактора были выведены из эксплуатации, один в Канаде, другой к ЕС. Цены на изотоп взлетели, и Россия, выходя на этот рынок, имеет большие шансы стать его заметным игроком. Но мало быть продавцом Молибдена-99, хорошо бы так же стать его крупным потребителем, ведь он нужен в медицине, а именно в диагностике раковых заболеваний, а смертность от них является второй после болезней сердца, и постоянно растет. Для этого тут же, рядом, строится крупный медицинский центр, уже начаты строительные работы. Таким образом, проблема корткоживучести изотопов будет решена, доставить препарат к потребителю можно будет очень быстро. Сейчас мощность производства — 800 кюри в неделю. Но решается вопрос о строительстве еще двух реакторов, то есть второй очереди производства, что позволит поднять мощность до 2500 кюри в неделю. Производство изотопа начинается здесь.
Тут находятся пять из шести реакторов, которыми располагает НИИАР. На трех из них возможно производство Молибдена-99. Это, кстати, очень важно, так как реакторы иногда останавливают на обслуживание, и очень важно что бы процесс производства не прекращался. В центре много молодежи. Это пульт управления реакторами.
Конечно сам пульт не производит впечатления чего-то мегатехнологичного. Но на вопрос «а почему такие старые переключатели», главный инженер реакторного комплекса ответил «а зачем менять, они так сделаны, что еще лет 40 прослужат. Важнее, что за щитами, а там все новое».
Вот тут видно, что два щита немного отличаются по цвету. Они были установлены в начале 90-х, это управление дополнительной защитой. Вообще о безопасности реакторов можно говорить долго. Защита очень серьезная, многоуровневая. Предусмотрено все, причем механизмы защиты созданы так, что бы не звисеть от одного и того же фактора. Например, электропитание в институте организованно так. Есть подстанция, которая имеет 1 вход из Ульновской сети, и два от Самарской сети. Если вдруг на подстанции произойдет авария, на территории института есть своя собственная ТЭЦ. Если вдруг и с ней что-то произойдет, есть два дизельных генератора. В случае если и с ними какая-то беда, есть комплекс аккумуляторных батарей. Так что нас заверили что «Фукусима» тут не возможна в принципе. А это Та Самая Кнопка
Обнадежив такой информацией, нас повели в реакторный зал. Вот так от него защищена остальная часть здания.
Но не стоит думать что там всегда высокая радиация. Нет, такая защита нужна только в моменты перегрузки реактора, и его обслуживания. Тогда персонал удаляется из зала. А в обычное время радиация там вполне приемлемая. Правда прикасаться к чему либо нельзя.
Даже к перилам лестницы. Вот так делать ни в коем случае нельзя.
Из-за этого, эту девушку не выпустили из здания, и оправили на дезактивацию и месячный карантин. Шутка. Но после выхода нас всех тщательно проверили счетчиком гейгера, кстати, в другой группе парню
пришлось оставить у них майку, она оказалась заражена. Вот тот красный квадратик —
это реактор СМ. Им тут особо гордятся. Дело в том, что он позволяет получать практически любые изтопоы.
И вообще, как нас заверил главный инженер, он прост до гениальности. Активная зона реактора, это кубик в 420×420×350 мм, при этом выделяемая мощность этого кубика — 100 мегаватт! Огромная энергоэффективность!
Но это не энергетический реактор, а исследовательский. То есть на АЭС его использовать нельзя. Дело в том, что через него прокачивается огромное количество воды, но на выходе она имеет температуру всего 98 градусов — этого мало что бы крутить турбину. Второе препятствие — частые остановки реактора. На нем проходит множество экспериментов, ученные стоят в очереди, что бы загрузить туда какое-нибудь вещество, и обстрелять его нейтронами. Поэтому двойное назначение реактора, к сожалению невозможно. Впрочем, в НИИАР есть и энергетический реактор, и институт даже продает электроэнергию городу, являясь этакой небольшой АЭС. Второй реактор, который находится тут, это РБТ. Они с СМ работают в паре. Дело в том что в СМ топливо «выгорает» всего на 50%. Потом его используют в РБТ. Вообще, РБТ удивительный ректор. А удивителен он тем, что вы можете заглянуть внутрь. Обычно, в нашем представлении, реактор имеет толстый стальной корпус, а тут нет, для защиты от радиации он просто помещен в огромный бассейн с водой. Толща воды не дает радиации выходить наружу.
Вот это голубое свечение на дне, и есть работающий реактор. Завораживает! Кстати, вернусь к СМ. Ректор разработан и построен, ЕМНИП, в 61-м году. Но не стоит думать что он старый. Нет, дело в том, что конструктивно он реализован так, что все его части заменяемые, так что он постоянно обновляется. Так же, в начале 90-х была проведена его серьезная реконструкция, был изготовлен новый корпус, который поместили в старый. И еще, ректор уникальный, нигде в мире таких больше нет. После РБТ, отработавшее ядерное топливо идет на временное храниение. За 2 года, оно должно остыть. Хранят так же в толще воды. Вот там на дне отработанное топливо.
Вот они эти хранилища
Через 2 года, в таких вот бочках, отработанное топливо идет на захоронение.
В этих реакторах, в процессе обстрела мишени, и вырабатывается тот самый молибден-99. Но это еще не все. Молибдена в мишенях мало, его надо как-то отделить от урана. Делается это химическим путем, в другом здании. Для того что бы туда его доставить, используют вот такие контейнеры.
Что бы вы понимали, там полезного вещества кажется всего около килограмма, то есть такой небольшой пенальчик внутри толщенного корпуса. Перевозят контейнер вот на таком автомобиле. Расстояние всего-то метров 200.
Итак, наработанные мишени покидают реакторный комплекс, и отравляются на этап химического выделения молибдена-99. Об этой стадии производства, расскажу
во второй части обзора.
Отчет о том же самом от Тисея
Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России?
У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.
05.09.1116:10:27
05.09.1116:11:48
arcman05.09.1122:53:44
06.09.1111:39:50
06.09.1111:44:08
06.09.1115:47:24
06.12.1120:48:08
06.12.1120:54:47
06.09.1322:23:57