Швейцарец построил в русской глубинке ферму, куда едут учиться из Европы

Оставив в Альпийских горах дом, Ханс Петер Михель создал на месте рухнувшего колхоза в деревне Горбенки под Калугой большое и процветающее хозяйство

Ханс Петер Михель обрел в России не только вторую родину, но и семью.

Фото: Юлия Чупрова.

— Вы в ответе за коров, которых не подоили! Фото: Юлия ЧУПРОВА

ЗАГАДОЧНАЯ ИНОСТРАННАЯ ДУША

Простая курточка, рабочие джинсы, вязаная шапочка, зимние ботинки в деревенской грязи, а слегка небритое лицо по-крестьянски обветрено. Если бы не его акцент, никто бы и не подумал, что еще несколько лет назад этот человек разводил коров на альпийских лугах, а потом вдруг рванул заниматься тем же самым в загадочную Россию.

— Тут у меня только дойных — ну тех, что дают молоко, — 400 коров! — с гордостью ведет меня по своим горбенским владениям Ханс Петер Михель — гражданин Швейцарии, а по совместительству еще и гендиректор ООО «Швейцарское молоко».

Коровы Хансу Петеру кивают и деловито жуют. Из их обиталища трактором гонят кучу свежего навоза, без тонкого аромата которого русская деревня и называться таковой права не имеет. В огромной бетонной яме этот навоз превращается в удобрение, потом — на пастбище — в сочную травку. И снова в молоко. Этот чудесный круговорот одинаков и в Швейцарии, и в России.

— Почему переехал? — швейцарец вдыхает побольше сладкого русского воздуха для ответа. — Там хорошо (машет в сторону воображаемой Швейцарии), там все налажено, порядок! Но развернуться негде, вся земля уже занята. Чтобы стать фермером, можно купить только готовый бизнес. А это о-о-очень дорого. А вот чтобы так, как в России, с нуля и с большой перспективой и просторами — там не получится. Так что Россия — страна воплощения мечты! Я сразу же влюбился во все это, как только сюда попал!

Впрочем, влюбился он не только в землю… Ну мы догадывались.

НАШЕЛ ЖЕНУ НА КОНВЕЙЕРЕ

Русская история Ханса Петера началась в 2003 году. Тогда в швейцарской газете он вычитал, как в далекой России, под неведомой Калугой уже пытались наладить хозяйство. Спонсировал проект швейцарский фонд (он специализируется на помощи малым и средним предприятиям). Но вместо прибыли получили долги. Ошибка инвесторов была в том, что деньги и технологии они вложили, а местных людей так и не научили работать по-новому. Запахло банкротством.

Ханс Петер быстренько навел справки и рванул в Россию. Вместе с компаньоном выкупил долю в неудавшемся проекте. Оставаться ли жить в России, швейцарец еще раздумывал, но… тут в дело вмешалось обстоятельство непреодолимой силы — приглянулась ему симпатичная девушка Юлия, стоявшая на конвейере упаковки молока. Да так, что долго раздумывать не стали — прямо на ферме и сыграли свадьбу…

СКОТИНКА СЧЕТ ЛЮБИТ

От того неудавшегося хозяйства фермеру досталось 90 коров. Несчастную скотинку Ханс Петер тщательно задокументировал.

— Разве так можно? — возмущается он и показывает фото тех самых первых буренок: худые, грязные, вымя в кусках засохшего навоза. - Это ненавистники животных!

За экспериментом Ханса Петера и его компаньонов тем временем следили в Швейцарии. Заключали пари: получится у него или нет? В той далекой и холодной стране, среди этих загадочных русских?.. И откровенно удивлялись швейцарским газетам, которые рассказывали: на родине у Ханса Петера всего 15 гектаров, трактору развернуться негде… А тут странные русские с ходу дают в обработку иностранцам аж 360 гектаров! Целое состояние! И швейцарцы вдруг захотели посмотреть на это чудо своими глазами. Так, в придачу к молоку в Горбенках появился и агротуризм. Ханс Петер заманивает сюда европейцев цветущими лугами и чистыми озерами. Построил гостиницу на 10 мест, которую назвал, конечно, «Маленькая Швейцария». В ней и сам с семьей живет, рабочее место — через дорогу. И постепенно становится русским.

РАБОТНИКИ УЖЕ НЕ ВОРУЮТ. ПРАВДА-ПРАВДА

Мы проходим мимо очередного стойла. Животные тянут к нам

свои влажные теплые морды. Ноздри некоторых из них украшают смешные резиновые кольца, как детские соски.

— У, воровка! — в шутку грозит Ханс Петер корове с «соской» кулаком. — Молоко у других коров отсасывала, вот и отбиваем привычку.

— Кстати, про воровство…

— Нет, работники уже не воруют, правда-правда, — моментально понимает швейцарец наш намек. — Воровали в самом начале и по мелочи: отвертки, молотки. Теперь это уже у всех в домах есть!

— А бандиты, криминал?

— Были, да! — Вот тут у Ханса Петера выплескиваются нешвейцарские эмоции. — Украли теленка, я этих бандитов палкой гонял! На своей земле же живу, ничего не боюсь! Других случаев не было… А, нет: было еще.

НОЖ В СПИНУ

И фермер рассказывает историю, приключившуюся при строительстве дома-гостиницы. Для штукатурки стен нанял он неместных рабочих:

— Гастарбайтеров — по-немецки. Я не разбираюсь: Узбекистан, Таджикистан… Оговорили плату, ударили по рукам. А потом они говорят: стены оказались больше, доплатить надо. Я им: пошли с рулеткой мерить! Обмануть меня хотели. Покричали. Один из них пьяный был, нож в спину мне… Немного задел, быстро зажило. Милиция была, он плакал, говорил, что дети у него маленькие, кормить надо. И я его простил…

Я зачем-то рассказываю ему про ту когорту блогеров, что обожают отпускать под подобными сюжетами злорадные комментарии в духе «привыкай, это тебе не в Европе, это криминальная Россия». Фермер отмахивается:

— Врут. Это второй раз уже так. Первый раз меня в Швейцарии ранили.

— Кто?!

— Тоже гастарбайтеры…

ЦИРК С ПЕРЕВОДЧИКОМ И ПЬЯНСТВУ БОЙ

А Ханс Петер уже рассказывает, как лет десять назад ему пришлось познакомиться с настоящей русской Фемидой.

— Приезжали знакомые из Швейцарии, ну посидели немного, — Ханс Петер, совсем как настоящий русский человек, шлепает себя по горлу. — Немного, да. Но утром надо было срочно поехать. А тут инспектор… Дуньте, говорит, в трубочку. А там, как это… Остаточное явление.

Отнекиваться швейцарец не стал, признал проступок. На суде он хотел лишь попросить, чтобы водительские права не отнимали: фермер, отлученный от трактора и джипа, что Волочкова без шпагата… Однако жизнь подкинула забавную развязку.

Судья, посмотрев на гражданство Ханса Петера, поинтересовался: понимает ли он, какой документ подписал? Какой вердикт сейчас вынесет суд? Фермер был сильно расстроен и ответил что-то невразумительное.

— Значит, потом он может сказать, что нарушена процедура, и все насмарку, — объяснил судья гаишникам и объявил, что переносит рассмотрение дела. — Будем искать переводчика!

Через пару недель взволнованного фермера снова вызвали в суд.

— Нам не удалось найти носителя швейцарского языка, — сказал судья и вернул права. Объяснять, что такого языка не существует в природе, а в Швейцарии говорят на немецком, французском и немного итальянском, Ханс Петер не стал…

Однако того урока хватило: он клянется, что больше ни разу не садился за руль подшофе, и вообще — ввел в хозяйстве сухой закон.

ОСЕМЕНИТЕЛЬ ЮРА И ПРАКТИКАНТЫ ИЗ ЕВРОПЫ

Время обеда. В столовую дома-гостиницы заходят молодые люди в рабочих комбинезонах. Накладывают колбаски с картофелем фри и фасолевым салатом. Они одеты, как и все на ферме. Но неуловимо чувствуется: не наши. И точно.

— Гутен аппетит! — желают они друг другу, цепляя колбаски на вилки. Это практиканты из Германии, которые приехали под Калугу набираться уму-разуму. Хозяйство Ханса Петера включено в международную образовательную программу, и положительная характеристика от него очень важна для дальнейшей карьеры будущих спецов агропрома Европы.

Ханс Петер говорит, что рад и русским специалистам и что они тоже бывают хорошие. Только он иногда их не понимает.

— Ну если человек пришел ко мне на работу, значит, он будет работать, так? — спрашивает он меня.

— Так… — поддакиваю я, сам не знаю зачем.

— Не всегда так, — возражает он и рассказывает про молодого осеменителя Юру, который взялся отправить «в декрет» 75 коров Ханса Петера.

— Я его спрашивал: как дела, как коровы, получается? А он мне: все идет как надо. Спустя время смотрим: из 75 коров всего 15 забеременели… А остальные коровы больше не могли приносить телят.

Если бы не этот Юра, у меня уже два года назад было бы 400 коров, как сейчас. Время потерял. А денег — даже не считал сколько… Хотя до него молодая девчонка была, никаких нареканий к ней, только высшая оценка!

В доильном цеху чисто, как в перевязочной. Молоко весело журчит, наполняя цистерну. Из соседнего цеха уже друг за другом выплывают пакеты с молоком. В это оборудование фермер вложил немало денег.

— Ну конечно, с такой техникой хорошо иметь ферму в деревне… — замечаю я.

— К технике еще и голова нужна, и руки, — не соглашается он. - Иногда люди занимаются не своим делом, покупают дорогую технику, но не умеют ею распорядиться.

— А коровы тоже, поди, иностранные? — спрашиваю.

— Нет, зачем. Только русские! Черно-пестрые, они здесь выносливее.

НА ПОСОШОК

Два дома, две родины

Фермеру кто-то звонит, он уходит, возвращается с бумагой, что-то продолжая объяснять в трубку. Этот листок нужно куда-то срочно везти. Бумажный документооборот — еще одна новая для швейцарца реальность.

— Здесь много не так, да, — говорит он. — Очень много бумаг! И много непонятного. Вот взять субсидии. Я должен заранее знать, уже весной, какая будет субсидия, чтобы рассчитать, сколько засеивать под корма, сколько я потрачу и на что мне надеяться. Но размер субсидии скажут лишь осенью. Наоборот же надо!

…Через пару дней швейцарско-русская семья Михель отправилась в отпуск. В Швейцарию.

— Вот у меня какой там дом! — с гордостью показывал мне Ханс Петер перед отъездом фото серьезного трехэтажного здания. — Ему больше ста лет!

— Значит, ваш дом все-таки там, а не здесь?

Он берет паузу и хитро прищуривается:

— Это как спрашивать, кого ребенок больше любит: папу или маму. У меня два дома. Швейцарский кормил меня десять лет — я сдавал его в аренду. А в русском я живу. Там хорошо отдыхать, а в России — работать. Так что не заставляйте меня делать выбор. Здесь хорошие русские люди, у нас с ними теперь одна жизнь, и я уже их не оставлю.

И слово свое Ханс Петер сдержал: накатавшись по горноснежным склонам, семья Михель вернулась в уже родные Горбенки.

— - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Олег СИРОТА, подмосковный сыровар:

Дело не в деньгах и не в иностранном паспорте

— Я уже знаю, какие комментарии от всезнающих интернет-скептиков скоро появятся к этому материалу: «Были бы у нас деньги, каждый  бы смог…» Или такие реплики: «Ну конечно, иностранцы в отличие от наших умеют работать…»

Нет, граждане, далеко не каждый сможет. Пока я как угорелый носился по округе в поисках пригодного для сыра молока, насмотрелся всякого. Примеров, когда вбуханные в сельское хозяйство капиталы, так и не дали ожидаемой прибыли, предостаточно. И вовсе не важно, россиянин или иностранец работает на земле русской. Вот было же совместное российско-швейцарское предприятие до Ханса Петера. В том же самом колхозе. Вроде иностранцы и за деньгами там приглядывали, а не пошло.

А у Ханса Петера пошло.

Или вот вам еще пример: в одном из регионов коммерсанты отстроили новую ферму, которую оснастили по последнему слову техники, не поскупившись на супердорогие доильные роботы. О том, что эти чудо-машины отобьются в лучшем случае лет за пятьдесят и что их наличие не снимает с хозяев обязанности следить за коровами, никто не подумал.

В итоге роботы загублены, а молоко идет некачественное.

И за два года я убедился: дело не только в деньгах и технологиях. Для успешной работы в российской глубинке этого мало. Нужен еще и опыт, помноженный на русское упрямство. А для этого сначала нужно стать русским человеком. У швейцарца Ханса Петера Михеля это, кажется, получилось…

Начав свое дело, Олег Сирота стал одним из самых узнаваемых сыроваров страны.Фото: Владимир Веленгурин.

P. S. Четвертый год читаю СуН, и заметил: раньше бы принял статью с восторгом. И сегодня с восторгом принимаю человека, влюбленного в Россию. А вот о хозяйственных делах информации уже недостаточно. Растем-с! (Олег Милованович)

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.