Время в Умбе идет особо, кажется, что оно смешивается с синей беломорской водой и вот-вот остановится. Вообще, об Умбе писать страшно. Расскажешь честно, как там потрясающе, — и поедет туда толпа людей. И все испортят. 

Около сорока процентов населения носят фамилию Девяткины, а еще сорок процентов — Подымниковы. Эти — коренные поморы, живущие в окрестностях Умбы с незапамятных времен, кажется, корнями уцепившиеся за скудные берега Беломорья. Остальные двадцать процентов — пришлые…

Почти все население, в том числе и женщины, умеет и любит ловить рыбу, поэтому в рационе умбян уверенные позиции занимают свежая навага и треска, а при везении горбуша и даже семга, самая лучшая на всем северном побережье (идет она в августе — сентябре).

Очень скоро забываешь про то, что ты приезжий. Поживешь два дня — и местные начинают с тобой здороваться. Они, кстати, удивляют двумя своими ярко выраженными качествами: великим спокойствием и готовностью принять тебя любого. И ты быстро привыкаешь к тому, что, оказывается, совершенно нормально вставать утром и идти в тайгу собирать чернику на зав­трак. Если ее залить сгущенным молоком, получится потрясающее лакомство. А потом исследовать окрестности: сходить, например, на Умбозеро, зеркально чистое, окруженное ресницами елей, самое глубокое, между прочим, на Кольском побережье; или к каменному «вавилону» (лабиринту) на мысе Аннин Крест, что в тринадцати километрах от Умбы.

Некоторые из умбян с особой гордостью говорят: «У меня благо­устроенное жилище!» При этом они просто имеют в виду, что живут в доме, где печное отопление поменяли на паровое. А у многих так и остались печи, еще с середины XIX века, когда эти дома строились.