Ну так и в ЕС, и в США есть оный "рост", что не мешает их экономикам стагнационными.

Там не только ВШЭ. Евсей Гурвич, научный руководитель Экономической экспертной группы "Из трех вариантов прогноза долгосрочного социально-экономического развития России до 2030 года Минэкономразвития сам признает консервативный вариант (около 3% в год) более вероятным, чем все остальные. Такой же уровень прогнозирует ОЭСР. Я с этим готов согласиться, но пошел бы еще дальше. Консервативный прогноз является вероятным при относительно благоприятной ситуации с ценами на нефть. Небольшой рост цен заложен в прогноз. Но нельзя исключать другие сценарии, при которых возможно их постепенное снижение до $90 долларов за баррель. Тогда темпы роста российской экономики могут упасть до 2-2,5% в год. Но и при росте в 3%, как заложено в консервативном прогнозе Минэкономразвития, мы будет расти медленнее, чем мировая экономика. Может показаться, что разница между 3% и 4% роста не так важна, чтобы ради этого радикально менять всю нашу экономическую политику. Это не так: на длительном периоде расхождение в доходах ВВП на душу населения накапливается достаточно большое - к 2030 году до полтора раз. 5% роста - это мечта или стимул что-то делать. Жить можно и при 3%. Хотя это будет достаточно болезненное состояние. Трудно будет проводить ту амбициозную политику, которую мы проводили до сих пор. До кризиса доходы бюджетной системы росли в среднем примерно на 11% в год в реальном выражении. При росте ВВП в 3-3,5% произойдет трехкратное замедление. Это не позволит тратить триллионы на модернизацию вооружений, на решение проблем Дальнего Востока, на проведение Олимпиад и Чемпионатов мира по футболу. Страна не сможет смириться с этим. В этом главный риск для развития страны и нашей экономики. Будут делаться попытки ускорить рост негодными средствами - смягчением денежной политики, увеличением госрасходов. Тогда мы свалимся в еще более низкий рост, будем развиваться от кризиса к кризису. Население будет недовольно замедлением темпов роста экономики и, соответственно, своих доходов, и под этим давлением будет проводиться все более популистская политика. Отдельные подобные решения уже были приняты, например, ничем необеспеченное повышение пенсий в 2010 году. Эта политика может продолжаться недолго, но окажется очень разрушительной. Если же мы, как ни в чем ни бывало, продолжим тратиться на амбициозные проекты, тогда мы должны отказаться от прежней политики, заняться повышением эффективности госрасходов, госинвестиций, экономики в целом. Все исследования влияния госрасходов на экономический рост дают примерно один и тот же результат: если государство слабое и неэффективное - вклада в экономическое развития нет, либо он отрицательный. Если государство сильное, результат может быть до определенной степени положительным. Нам до этой планки пока далеко. У нас нет государственно-частного партнерства; есть государственно-частное предпринимательство, когда представители государства занимаются частным предпринимательством в своих собственных интересах. Нас ждет диверсификация экономики поневоле. У нас не будет в ближайшие 20 лет расти добыча нефти, а остальная экономика, как мы рассчитываем, будет подрастать хотя бы на 2-3% в год. Поэтому доля нефтегазового сектора будет сжиматься: природная рента в 2011 году составляла, по моим оценкам, примерно 15% ВВП, к 2030 году она будет равна порядка 4% ВВП". Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН "Весь мир находится в состоянии неопределенности и паники, мировоззренческого тупика. Надо оздоровлять госфинансы; это сужает возможности для частного спроса; значит для стимулирования экономики нужен государственный спрос; обеспечить его рост в условиях политики снижения дефицитов госбюджетов невозможно. Это все равно, что одновременно жать на газ и на тормоз. Для Китая, США, Европы нет проблемы качества роста; для них главное - рост, занятость. А у нас есть мантра: мы живет плохо, но все равно не по средствам. Надо улучшать инвестиционный климат, снижать фискальную нагрузку на бизнес, убирать административные барьеры. Но когда это делается - ничего не происходит. Даже если будут идеальный инвестиционный климат, низкая инфляция, ничего не измениться. Рост зависит только от цены на нефть. Стоит задача резко увеличить рост и провести диверсификацию экономики. Шанс на это еще есть: есть возможность активизировать еще имеющийся советский научно-технический потенциал. Я против предложений авторов экономического доклада РАН резко снизить ставки рефинансирования, несмотря на уровень инфляции. Это очень опасная история. Но у нас в стране нет никакой альтернативы государственным инвестициям, даже при идеальном климате. У нас узкое товарное предложение, импорт везде. Иностранные инвестиции за нас ничего не сделают. Они приходят в сектора, где можно получить прибыль: топливно-сырьевой комплекс, пищевую промышленность, пиво производят. К сожалению, наша русская ментальность их подавила: они производят пиво плохого качества. Неясно, что нам производить для мирового рынка, где наша ниша. Китай готов завалить мир потребительскими товарами, Германия - инвестиционными. Я вижу выход в тех самых величественных проектах, которые критиковал Гурвич. Надо заключить взаимовыгодную сделку с Европой: они нуждаются в сбыте своей продукции, а мы - в масштабной модернизации. Проводиться она должна на условиях государственно-частого партнерства. И мы сами сможем выбрать перспективные направления развития. Такой big deal возможен не только с Европой, но и с Азией. Например, создание логистического коридора в виде железной дороги от Пусана (Южная Корея) до Лиссабона. Все это надо делать, несмотря на то, что государственные институты у нас слабые, вороватые, неэффективные, а чиновники приватизировали госфункции. Конечно, мы должны создавать условия для развития частного бизнеса. Государство вмешивается там, где не надо, и не вмешивается там, где надо. Оно осуществляет тотальный административный гнет над едва дышащим частным сектором, и бросило на произвол судьбы закрепленные за ним конституцией функции: здравоохранение, образование, науку, культуру. Если мы хотим дальше жить, как сейчас - это возможно, но многое зависит от ситуации в мире. Признаки восстановления есть, закрепляется тенденция на высокие цены на энергоресурсы. Но это ведет нас в технологическое захолустье. Либо мы делаем ряд прорывных проектов. Главная проблема нашего бизнеса не в том, что он зажат. Он не знает, что ему делать. Денег у банков много, не знают кому давать. На них нет спроса. Поэтому нет никакой альтернативы мощной государственной инициации и финансированию этих проектов. Украдут - не украдут, значение имеет, но не самое большое. Это не должно быть поводом для ухода государства от работы по ускорению экономического роста" Обратите внимание, что похожих взглядов придерживаются сотрудники РАН. Или к ним у Вас тоже имеется недоверие?