Калужский турбинный завод изготовил 3000-ю турбину

• 
• 3000-я за всю историю существования завода турбина КТЗ

На КТЗ изготовили, испытали и подготовили к отгрузке энергетическую установку ПТ-25/34, которая стала трехтысячной по счету турбиной, выпущенной предприятием.

Именно такой порядковый номер получила одна из двух паротурбинных установок, произведенных заводом по договору с компанией «Квадра». Машины предназначены для Воронежской ТЭЦ-1, где в рамках проекта реконструкции запланировано строительство ПГУ мощностью 223 МВт.

Таких темпов экономического роста, что на 70-м году жизни решил продемонстрировать Калужский турбинный завод, нет сегодня ни на одном крупном промышленном предприятии региона. 30-процентная (как минимум) прибавка выручки ежегодно. Полумиллиардные инвестиции. Полумиллиардная прибыль. Кадровый бум - устраиваться на работу люди приезжают на калужскую «турбинку» из Северодвинска и Находки. Завидные зарплаты. И всё это — в не самые благоприятные для отечественной экономики времена.

Корреспондент газеты «Весть» решил заглянуть на прославленный промышленный флагман, дабы распознать секрет открывшегося у калужских турбинистов второго дыхания. Для чего задал несколько вопросов директору по персоналу ОАО «КТЗ» Александру Ефименко и начальнику отдела паровых турбин ОАО «КТЗ» Александру Голдину.

— Хотелось бы начать с главного: что такое сегодня Калужский турбинный завод и какое место он занимает в отечественном турбиностроении?

А.Ефименко: — Калужский турбинный завод входит в концерн «Силовые машины», предприятия которого занимаются выпуском паровых и газовых турбин как для нужд гражданской промышленности, так и для оборонных заказов, в частности — для Военно-морского флота.

Наша специализация — паровые турбины мощностью до 100 мегаватт. Такие энергоустановки в нашем концерне выпускает только КТЗ.

— В какой мере сложная экономическая ситуация в стране сказывается на вашем предприятии?

А.Ефименко: — В минимальной. Дело в том, что на ближайшие три года мы уже сформировали большой портфель заказов по оборонной продукции. Хотя по гражданским турбинам действительно есть некоторый спад. Но это лишний повод заняться новыми перспективными проектами, что мы сегодня, собственно, и делаем. В частности, увеличиваем мощностной ряд наших турбин — до 80 мегаватт и дальше.

Конкретно сегодня, например, занимаемся изготовлением новой лопатки, которая позволит повысить мощность наших турбин до 100 мегаватт. Это — серьезная наука, солидные технологии. Материальная часть уже изготовлена, а теперь в лаборатории ее нужно отработать, провести испытания. Над этим и трудимся.

— Дальнейшее увеличение мощности турбин — это, очевидно, главное направление вашего развития?

А.Голдин: — В основном мы работаем под заказчика. Не только в части увеличения мощности энергоустановок, но и в расширении ряда физических параметров пара, на котором наши турбины работают. О чем речь? На металлургическом предприятии образуется вторичный пар. Причем в огромных количествах. Почему бы его не утилизировать? Вот этим мы и занимаемся. Скажем, на Новолипецкий металлургический комбинат поставили такие турбины по 50 мегаватт каждая.

А.Голдин: — Еще одно важное направление — это использование геотермального тепла. Мы создали турбины для Камчатки: одну на 4 мегаватта и две по 25 мегаватт, которые работают и сегодня. Это тоже довольно перспективное направление. Турбины эти сегодня работают. Есть на Камчатке Мутновская ГеоЭС, которая, можно сказать, на дармовом тепле работает. И даёт электричество. Раньше туда завозили солярку для дизельных электростанций. В огромных количествах завозили. А это колоссальные бюджетные затраты. Так вот проблему решили наши калужские турбины.

— И, тем не менее, геотермальная энергетика — сфера довольно специфическая. Во всяком случае, ни в Калуге, ни вообще в центральной России геотермальных источников нет…

А.Ефименко: — Верно. Но их предостаточно в других регионах. В России — на той же Камчатке. Есть они в Исландии, Никарагуа, других странах. Нет, рынок для геотермальных станций очень существенный.

А.Голдин: — Еще одно очень перспективное направление в энергетическом турбостроении — парогазовые станции, так называемые ПГС. Здесь специалисты столкнулись с интересной проблемой: станции эти работают, как правило, на скользящих параметрах, то есть с регулированием вырабатываемой мощности за счет изменения параметров работы головной газовой станции.

— А ваша роль здесь какая? Вы же паровую турбину делаете, а не газовую?

А.Голдин: — Вот именно — мы встраиваем свою паровую турбину в одну связку с газовой. Поясню, для чего. Головная (в данном случае — газовая) турбина рассчитывается на оптимальный режим, когда у нее бывает самый высокий КПД. Так вот работа на скользящих параметрах, обеспечиваемых нашей паровой турбиной, заставляет головную газовую турбину придерживаться оптимального режима. Самого энергоэффективного. При любых условиях работы. В итоге повышается КПД всей электростанции.

— И насколько же ваши технологии позволяют повысить КПД парогазовых станций?

А.Голдин: — На 10% как минимум: с 60% поднимаем до 70%.

— Много ли парогазовых станций оснащено калужскими паровыми турбинами?

А.Ефименко: — Немало. Дело в том, что с газовыми турбинами в России не очень здорово. Лидеры тут «Альстом», «Сименс», «Дженерал Электрик». В основном они поставляют на парогазовые станции свои газовые турбины. А нас берут в качестве партнеров по поставке паровой турбины. В итоге получается такой конгломерат: газовая «альстомовская» турбина или «сименская» и паровая Калужского турбинного завода.

А.Голдин: — Даже одно то, что нашу турбину взяли на сочинскую Олимпиаду, о чем-то говорит. Точнее — две турбины, которые установили на Сочинской ПГС. В итоге сочинская Олимпиада была полностью обеспечена электроэнергией.

— Насколько сильна сегодня конкуренция в турбостроении?

А.Ефименко: — Она очень серьезная.

— И чем вы берете?

А.Ефименко: — Наукой серьезной берём (свое очень мощное КБ у нас имеется), техническими характеристиками турбин (параметрами по отбору пара, температуре т.д.), ценой, гарантийным обслуживанием.

А.Голдин: — Еще один немаловажный момент: калужские турбины — самые легкие в турбиномашинострении именно в нашем мощностном ряду. Отсюда — серьезная экономия в металлоемкости. Дело в том, что мы начинали проектировать сразу с транспортных турбин: для судов и подводных лодок. А у транспортных турбин один из важнейших критериев их вес. Таким образом и родилась школа именно Калужского турбинного завода — легкие, компактные энергоустановки. И эту философию компактности мы перенесли и в более мощные стационарные турбины.

А.Ефименко: — Кстати, это весьма красноречивый пример использования оборонного потенциала в гражданских целях.

А.Голдин: — В самом деле, такие гиганты турбостроения, как «Сименс» или даже питерский ЛМЗ шли, наоборот, от громоздких стационарных турбин к компактным транспортным. Они создавали сначала мощные турбины, а потом ломали голову над тем, как бы их половчей засунуть в силовой отсек корабля или подводной лодки. Философия конструирования у них оставалась прежней. Мы же сразу встали на иной путь — компактности турбин и их маневренности. В итоге турбины КТЗ и пускаются быстрее, и прогреваются быстрее, и эксплуатируются проще. Да и места куда меньше требуют. Согласитесь — конкурентные преимущества очень серьезные.

— Над чем сегодня калужская «турбинка» работает по оборонной тематике?

А.Ефименко: — Как и прежде: выпускаем турбины как для подводного флота, так и надводного.

— Судя по всему, именно оборонный заказ стал главным ускорителем калужской «турбинки» в последние годы? Насколько это подтолкнуло экономику предприятия?

А.Ефименко: — В 2014 году выручка предприятия составила 11,4 млрд. рублей. В 2013 году — чуть более 7 миллиардов. Вот вам и динамика. Далее: в прошлом году мы инвестировали в производство 428 млн. рублей. В этом запланировали уже 497 млн. Всего же за четыре последних года вложили в модернизацию более 2 млрд. рублей. Да и зарплата на предприятии по нынешним временам не самая маленькая — в среднем 38 тыс. рублей в месяц.

Эти цифры далеко не окончательные. В этом году производственная загрузка у нас составляет 128% по отношению к прошлогодней. Чтобы обеспечить такой рост, нам нужно дополнительно набрать 311 производственных рабочих плюс 24 ИТР.

— Где вы предполагаете искать такое большое количество профессионалов?

А.Ефименко: — В области, к сожалению, квалифицированных специалистов нашего профиля немного. Скажем, найти сварщика по титану весьма проблематично. Мы, конечно, обучим и на месте, но нам нужен специалист именно сейчас. Поэтому приходится привозить из других городов: из Астрахани, Оренбурга, Ижевска, Санкт-Петербурга, Северодвинска и даже из Находки. Работают люди вахтовым методом: три месяца здесь, потом уезжают отдыхать, потом снова возвращаются. У нас есть свое общежитие, поэтому кадровую проблему удается решать именно таким образом.

— Неужели из Находки люди ездят работать в Калугу?

А.Ефименко: — Да, именно так. Вот буквально вчера у меня были люди из Комсомольска-на-Амуре. Приехали устраиваться к нам на работу.

— А ожидаемый спад в автопроме не поможет ли вам заделать свои кадровые бреши?

А.Ефименко: — Нет, что вы. Там в основном конвейер. А нам нужны, например, профессиональные станочники.

— У вас уже конкурс скоро будет, как в МГИМО…

А.Ефименко: — Не по всем, конечно, специальностям, но по основным рабочим — вполне. Мы очень тесно сотрудничаем с нашими учебными заведениями. Прежде всего — с филиалом Бауманского, но и с техникумами калужскими тоже. Берем ребят на практику, здесь их обучаем, затем принимаем на работу.

— Конкретно, приходит к вам после Бауманского молодой инженер устраиваться на завод, что вы ему готовы предложить?

А.Ефименко: — Зарплату — не менее 30 тысяч рублей. Плюс разовые подъемные от 25 до 30 тысяч. Первый год работы доплачиваем к окладу один МРОТ. Если по итогам года защищает конкурсную работу, на следующий год доплата сохраняется. Повторяю: это минимум, стартовав с которого молодой специалист у нас может очень быстро стать высококлассным специалистом не только с весьма достойным заработком, но и с солидным багажом самых современных научно-технических знаний.

Кстати

Из интервью патриарха отечественного турбиностроения генерального конструктора ОАО «КТЗ» академика РАН Владимира Кирюхина газете «Весть» (16.01.2002 г.):

— Научный задел у КТЗ очень большой. Мы всегда работали на будущее. Спектр разработок огромен. Если турбины по 40 лет работают, значит, это как-то характеризует уровень их конструирования, качество науки. Все это ведь с кондачка не делается. КТЗ — третья фирма в мире, у которой не ломаются лопатки. Во всем мире ломаются, а у нас — нет… Мы все делаем сами: лопатку, термодинамику.

С начала и до конца. Мы с нуля на корабле работаем, что никто не делает: ни «Дженерал Электрик», ни «Сименс».

В итоге американцы свои лодки буксирами швартуют, а наши ходят своим ходом. Только винт повернулся — и вперёд…

Беседовал Алексей МЕЛЬНИКОВ.Фото Наталии ЕГОРОВОЙ

Кстати, а вы знали, что на «Сделано у нас» статьи публикуют посетители, такие же как и вы? И никакой премодерации, согласований и разрешений! Любой может добавить новость. А лучшие попадут в телеграмм @sdelanounas_ru. Подробнее о том как работает наш сайт здесь👈