Вова-Н,

- СССР пшеницу не только импортировал, но и, внезапно, экспортировал. Меньше, зато дороже. Допустим, в 1980 СССР закупил 14,7 млн т. по $197, а продал 1,27 млн т по $220. Вопрос от Кэпа: какая пшеница едяная, а какая — кормовая? Кстати, собственный сбор пшеницы в СССР-80 — 98,2 млн т. Как видим, доля импорта — меньше 15%.

Скорее всего, тот жалкий экспорт, что был из СССР — это была не выращенная в СССР пшеница, а перепродаваемая «дружественным странам» (чаще всего в невозвращаемый долг) пшеница, закупленная в США. Отсюда и накрутка в цене. Но большую часть закупленной пшеницы СССР использовал внутри страны.

В 1982 году СССР импортировал 20.9 млн тонн пшеницы, а экспортировал всего 1.6 млн тонн.

В 1983 году СССР импортировал 21.7 млн тонн пшеницы, а экспортировал всего 1.8 млн тонн.

В 1984 году СССР импортировал 26.7 млн тонн пшеницы, а экспортировал всего 1.6 млн тонн.

В 1988 году СССР импортировал 21.2 млн тонн пшеницы, а экспортировал всего 1.4 млн тонн.

 http://p-d-m.livejournal.com/43146.html 

Если бы СССР производил много дорогой и качественной твердой пшеницы, то не США и Канада в те годы были бы лидерами по экспорту пшеницы, а СССР. Но увы, СССР производил низкокачественную дешевую пшеницу, которая использовалась преимущественно для корма скота. А хорошую пшеницу он вынужден был закупать за рубежом, причем в огромных количествах.

Ещё раз. США и Канада практически не экспортировали мягкую пшеницу, все что у них шло на экспорт — была дорогая твердая пшеница для хлеба и макарон. И СССР покупал пшеницу именно у этих стран. 2+2 сложить и сделать вывод какую именно пшеницу массово покупал СССР сможешь?    

И таким образом на хлеб и макароны (которыми сам себя СССР обеспечить не мог) Союз просрал свой золотой запас, покупая зерно у своего заклятого врага США. C 1964 по 1991 золотой запас СССР снизился с 1600 тонн до 290 тонн. При этом золота всё равно не хватало чтобы купить весь необходимый импорт, и СССР начал влезать вдолги, набрав кредитов:

Золота уже не хватало для покрытия валютных расходов по импорту, поэтому СССР стал использовать также западные кредиты. Впрочем, жить в долг СССР научился еще в «тучные» 1970-е годы. Наше руководство полагало, что имеет надежный источник поступления валюты в виде нефтяного экспорта для того, чтобы покрывать обязательства по кредитам и займам. А кредиторы с удовольствием давали, воспринимая СССР как самого надежного в мире клиента (ведь это не частная компания, а государство, которое, к тому же установило свою монополию в области внешней торговли и валюты). С 1970 г. по 1980 г. внешняя задолженность страны выросла в 16 раз (с 1,6 до 25,2 млрд долл.), по сравнению с рядом стран объем долга был умерен­ным. Ситуация стала угрожающей после 1985 г. Если в начале 1986 г. СССР занимал 12-е место по размеру внешнего долга (после Польши, Аргентины, Египта, Ин­дии, Мексики, Бразилии, Китая, Венесуэлы, Индонезии, Южной Кореи и Тур­ции), то к моменту развала Союза — второе (после Бразилии). Выплаты задолженности ослож­нились весной 1990 г., когда впервые несколько всесоюзных внешнеторговых объединений допустили просрочку платежей и в результате иностранные фирмы потребовали перехода на аккредитивную форму расчетов с советскими внешнеторговыми организациями. Внешэкономбанк СССР, обслуживавший внешнеторговые операции в СССР, 19 ноября 1991 г. объявил о своей непла­тежеспособности, а иностранные коммерческие банки практически прекра­тили предоставлять кредиты без гарантий правительства. В 1990 — первой половине1991 гг. было получено внешних займов на 7,5 млрд долл. уже под его гарантии. Отношение внешнего долга к ВВП поднялось с 8% в 1987 до 25% к моменту развала страны. По некоторым оценкам, на момент распада СССР его международные финансовые обязательства составили 93,7 млрд. долл.