Давно пора власть имущим признать, что гайдоровские рыночные реформы провалились практически во всех отраслях, разве что кроме розничной торговли.

Я не помню, что бы на каждом углу хвалили бы Гайдаровские реформы...

А что до субсидий, то можно и без них, только до тех же региональных перевозок рыночным способом дело дойдет лет через 20.

Субсидия - это в первую очередь первые литры топлива для двигателя капиталов по экономике.
Деньги под матрасом прибыли не приносят, поэтому надо давать гражданам деньги и блага, на которые их надо тратить или вкладывать.
Так что стратегия субсидирования СХ, ГА, ЖКХ, атопром и прочего, помимо "гуманитарной" составляющей, состоит еще и из "инвестиционной" и так скажем "ускорительной"
"

Это не более чем способ подавлять экономическое развитие в колониях и вынуждать их торговать сырьем в ущерб самим себе.

Все развитые страны достигли своего положения исключительно за счет активной государственной поддержки. Вот как например развивалась Англия:

Король Англии Генрих VII, взошедший на трон в 1485 году, вырос в Бургундии. Там он обратил внимание, как богата область, занимавшаяся производством шерстяной ткани. И шерсть, и химикат для ее очищения (фуллерова земля, или силикат алюминия) импортировались из Англии. Когда Генрих вступил во власть своим неимущим королевством, где производство шерсти было на несколько лет вперед заложено итальянским банкирам, он вспомнил свое детство на континенте. В Бургундии хорошо жили не только производители тканей, но и пекари, прочие ремесленники. Король понял, что Англия занимается не тем, чем надо, и решил сделать из нее производителя тканей, а не экспортера сырья[92].

Генрих VII разработал обширный инструментарий экономической политики. Первым и главным инструментом стали налоги на экспорт, благодаря которым зарубежным производителям тканей немытая шерсть доставалась дороже, чем английским. Кроме того, начинающие производители шерстяной ткани на время освобождались от налогов, а также на ограниченный срок получали монополию на торговлю в определенных географических областях. Для того чтобы привлечь ремесленников и предпринимателей из других стран, особенно из Голландии и Италии, также применялась особая политика. По мере роста английской шерстяной промышленности росли и налоги на экспорт, пока у Англии не появилось достаточно производственных мощностей для того, чтобы обрабатывать всю производимую в стране шерсть. 100 лет спустя Елизавета I смогла ввести эмбарго на экспорт необработанной шерсти из Англии. В XVIII веке Даниэль Дефо и другие историки посчитали эту стратегию мудрой и назвали ее планом Тюдоров — в честь королевских особ из рода Тюдоров. Используя те же методы, что Венеция и Голландия до нее, Англия достигла такой же ситуации тройной ренты, как и они; она использовала сильный промышленный сектор, монополию на один вид сырья (шерсть) и международную торговлю.

Некоторые историки утверждают, что план промышленной политики Тюдоров был основой будущего величия Англии. На континенте этому плану суждено было иметь важные последствия. Конкуренция с Англией сильно пошатнула положение Флоренции. Флорентийцы попытались переключиться на испанскую шерсть, а также попробовали диверсифицировать свое производство, начав производить шелк, но политика Англии была настолько успешной, что положила конец золотому веку Флоренции. Главными конкурентами англичан на сырьевом рынке были испанские производители шерсти. В 1695 году английский экономист Джон Кэри предложил Англии скупить всю испанскую шерсть, чтобы сжечь ее. У Англии не хватило бы мощности для обработки всей испанской шерсти, но, удалив сырье с рынка, она усилила бы свою рыночную власть. «Мы могли бы заключить договор с испанцами на покупку всей шерсти, которая у них имеется; в случае же, если этой шерсти будет слишком много, следует сжечь избытки за общественный счет (как это делают голландцы со своими специями), чтобы только не допустить ее прядения в других странах, чего иным способом мы никак не можем предотвратить»

Навигационный акт (закон, изданный Кромвелем 9 октября 1651 года; прекратил свое действие в 1849 году) — cпособствовал развитию английской морской торговли в ту эпоху, когда торговля и флот Англии находились в зачаточном состоянии и требовали покровительственных мер. Привел к череде англо-голландских войн XVII в.

Навигационный акт устанавливал, что товары из Азии, Африки и Америки могли ввозиться в Великобританию только на судах, которые принадлежат подданным Британии, а их экипаж должен состоять по крайней мере на 3/4 из британских подданных; из Европы товары могли ввозиться на британских судах или на судах той страны, в которой произведены товары или в гаванях которой они впервые могли быть нагружены на корабль. Ввоз соленой рыбы в Англию и колонии разрешался только в том случае, если она поймана на британских судах. Наконец, каботажное плавание предоставлялось исключительно английским судам.

А вот мнение одного из отцов-основателей США Александра Гамильтона, который занимался экономикой:

Отвергал идеи Смита о государственном невмешательстве как наносящие вред торговле с другими странами. Считал, что аграрный характер экономики США ослабляет позиции страны во взаимоотношениях с Европой. В ответ на критику сельскохозяйственников отвечал, что развитие промышленности поможет и сельскому хозяйству. Среди мер государственной поддержки промышленности предложил ввести протекционистские пошлины на импорт производимых в США товаров. Ввел акцизы на спиртное.

А вот что делали в Западной Европе после Второй Мировой по плану Маршалла:

В моей родной Норвегии, например, План Маршалла привел к полному запрету на импорт одежды вплоть до 1956 года, а также к жестким ограничениям на денежные переводы за рубеж. Ввозить в страну автомобили для частного пользования было запрещено вплоть до 1960 года.

А вот что делали в Южной Корее

На эти два фактора и сделал ставку Пак Чжон Хи, когда задумал превратить Южную Корею в одну огромную фабрику. Его тезис был прост и даже груб по форме, но не так-то легок в исполнении: «построение государства посредством развития экспорта». Он же ввел в обиход «капиталистические пятилетки».
— Правительственный курс на поддержку экспорта подразумевал льготные кредиты, освобождение от налогов, льготные тарифы на электричество, воду и транспорт, госфинансирование промышленной инфраструктуры и так далее, — объясняет завсектором общих проблем Азиатско-Тихоокеанского региона Института мировой экономики и международных отношений РАН Александр Федоровский.
(...)
— В стране сложилась присущая только Южной Корее жестко иерархическая система организации бизнеса, — рассказывает Александр Федоровский. — На вершине «перевернутой пирамиды» находились четыре-пять крупнейших (системообразующих, по российской терминологии) чеболей — крупных промышленных холдингов. Среднюю ее часть составляли 30–40 менее крупных чеболей. Наконец, самое уязвимое, неустойчивое звено лежало в основании пирамиды — слабо развитый, в массе своей изолированный от крупнейших компаний и традиционный по своему характеру малый и средний бизнес.
Именно чеболи получали максимальную государственную протекцию, льготные кредиты и ориентированные на поддержку их бизнеса законы. Взамен от них требовали полной лояльности.
«В Восточной Азии сформировалось особое отношение к государству. Для русского крестьянина государство — это все-таки паразит. Отношение восточноазиатское — другое. Там есть восприятие государства как социальной ценности, организатора экономической жизни»
— Правительство, взяв курс на форсированную индустриализацию, поддержало становление чеболей, поскольку контроль за крупными бизнес-группами позволял государству жестче регулировать экономические процессы, — объясняет Федоровский. — Со своей стороны крупный бизнес при неразвитом фондовом рынке и слабой кредитно-банковской системе вынужден был принять политику правительства.

А ведь до начала активной господдержки Южная Корея отставала от Сомали.

Хотя иногда либеральная политика применялась и на Западе но очень редко и быстро прекращалась, по одной простой причине:

Находясь под сильным влиянием идей либеральных экономистов (физиократов), Людовик XV в 1763 г. отменил существовавшие ранее ограничения на ведение хлебной торговли и внутренние торговые пошлины. Результатом стала серия голодоморов, сопровождавшаяся всплеском восстаний в ряде областей страны. Особенно суровым был голодомор 1770—1771 гг., превзошедший по своим последствиям все те, что были ранее[45]. Либеральный эксперимент был прекращен, но спустя несколько лет, в 1774—1776 гг., его повторили вновь. Эта попытка также потерпела неудачу, вызвав новый всплеск массового голода и народные восстания, после чего правительство либеральных экономистов (физиократов) во главе с Тюрго было вынуждено уйти в отставку.

Накануне революции была предпринята ещё одна попытка введения либеральной рыночной экономики. В 1786 году был заключен договор о свободной торговле с Великобританией, приведший к массовому импорту во Францию английских товаров. По оценкам современников, в течение 2 лет после подписания договора это привело к увольнению 500 тысяч французских рабочих и банкротству 10 тысяч предприятий страны[46]. Опять возобновились голодоморы — тот, что случился в 1788—1789 гг., накануне революции, по оценке С.Каплана, превзошел по своим катастрофическим последствиям голодомор 1770—1771 гг.[47].

И.Валлерстайн и С.Каплан полагают, что именно попытки следовать советам либеральных экономистов (физиократов) при введении рыночных отношений во Франции накануне 1789 г. вызвали массовый голод, безработицу среди населения страны и способствовали началу Великой Французской революции и эксцессам её первого этапа[48].

Либеральные мантры в наша время используются только для ограбления колоний.

И еще немного экономической истории до кучи, Великобритания после Второй Мировой:

- национализируется Банк Англии, все управление денежной политикой переходит в руки правительства

- в 1947 году национализируется угольная промышленность (тогда это было важно, 90% энергии добывалось из угля) - все шахты вместе с прилежащими строениями и земельными участками передаются в собственность государства, организуется гигантская "народная корпорация" угольной промышленности, работающая по плану Министерства Топлива и Энергетики. В собственность государства передается вообще все, имеющее хоть какое-то отношение к угледобыче - включая фермы, больницы, электростанции и населенные пункты. 800 тысяч человек становятся государственными служащими.

- национализируется транспорт, государство забирает железные дороги, каналы, пароходы. 635 тысяч человек становятся служащими в государственном предприятии British Railways. Всего государству переданы 52 тысячи миль железных дорог, 1 миллиона 252 тысяч товарных, 45 тысяч пассажирских вагонов и 20 тысяч локомотивов

- национализируется воздушный транспорт, все гражданские аэропорты переходят под контроль Министерства воздушных путей, создается госкорпорация British Airways

- национализируются все телефонные компании, в том числе расположенные за рубежом

- национализируются все компании, занятые производством электричества, создается госкорпорация The British Electricity Authority

- национализируются газовые компании, национализируется радиовещание, легкая промышленность остается частной, но чиновники осуществляют постоянный контроль эффективности предприятий и имеют полной право национализировать любое из них в случае плохого управления

- сельское хозяйство формально остается частным, но работает по единому государственному плану, госчиновники указывают что производить, государство закупает продукцию по фиксированным ценам

- в 1948 года принимается National Health Service Act, вся медицина становится бесплатной

- само собой владельцам национализированных предприятий выплачиваются деньги. Правда одновременно начинается резкое обесценивание фунта. Выдали бывшему владельцу железной дороги пять миллионов фунтов, а через год осталась уже половина. Одновременно с этим полностью запрещается вывоз капитала за рубеж - бывший владелец заводов и пароходов может вывезти из страны не более 35 фунтов и уже на них покупать футбольные команды и яхты.

- начинается массовое строительство жилья. Из миллиона построенных за 5 лет домов 82% построены государством. Эти дома так и назывались "советскими" - council house. Они были переданы в собственность муниципалитетов и государство следило, чтобы плата за жилье была ниже рыночной

Когда мы говорим о демократии, то мы имеем в виду не право голосовать на выборах, забывая при этом о праве работать и праве жить. Когда мы говорим о свободе, то мы имеем в виду не свободу яростного индивидуализма, отменяющего социальную организацию и экономическое планирование. Когда мы говорим о равенстве, то это равенство не должно аннулироваться социальными и экономическими привилегиями. Когда мы говорим о восстановлении хозяйства, то мы должны думать не о максимальной производительности, хотя об этом думать следует тоже, но в первую очередь мы должны стремиться к равному распределению.
Times, 1940 год.

The electricity and gas supply companies became “impressive models of public enterprise” in terms of efficiency, and the National Coal Board was not only profitable, but working conditions for miners had significantly improved as well (The Labour Party since 1945 by Eric Shaw)

(Электрические и газовые компании стали "впечатляющими моделями общественной промышленности" в терминах эффективности и Национальная Угольная Корпорация была не только прибыльной, но еще и значительно улучшила условия работы шахтеров. ("Лейбористкая партия с 1945", Эрик Шоу)

С социализмом Англия вышла из послевоенной разрухи (карточки там отменили даже позже, чем в СССР) и начала быстрый рост. В 1955 году английский рабочий получал больше банковского клерка и государственного служащего. А как только в казне появились деньги, Англия немедленно начала восстанавливать армию, делать собственную атомную бомбу и расширять международное влияние. Только вернувшись в число богатых и сильных стран англичане начали либерализацию своей экономики и внутренней жизни.

Вот строители английского социализма, не революционеры вроде Ленина со Сталиным, а король Георг VI и премьер-министр Клемент Эттли.

Так что можно сказать, что сейчас у нас реализуется английский опыт. Хотя на самом деле это просто общемировой опыт экономического развития.

На самом деле и Генри Форд, и Сталин, и авторы «плана Маршалла», и японские стратеги бизнеса, и европейские социал-демократы руководствовались общим пониманием значения массового индустриального производства в поэтапном создании богатства общества. Именно этому пониманию — ныне упорно забываемому «другому канону» экономической мысли — Запад был обязан своим восхождением в последние столетия.

Экономический историк Ричард Голдтуэйт собрал множество доказательств того, что так называемая коммерческая революция в средневековой Европе на самом деле была импортзамещающей индустриализацией. Европейские предприниматели с XIII века начали имитировать товары, ввозившиеся с Востока: тонкие ткани, дамасскую сталь, бумагу, стекло и фарфор. Открытие Америки помогло в основном притоком серебра и дешевого сырья (сахара, хлопка). Но нежданный дополнительный доход не был проеден, а послужил стартовым капиталом для новых импортзамещающих отраслей, где доходы почти равнялись ренте от прежней торговли с Востоком. Большую роль в этом сыграло и государство, которое применяло свои возможности для обороны и координации нарождающейся промышленности.