Консервативная модернизация по-белгородски

В современной России чрезвычайно много рассуждают о модернизации. О ней говорят и справа и слева, и среди либералов и среди коммунистов. Еще в России много говорят о консерватизме, одни говорят о нем с тревогой и страхом, понимая под консерватизмом, такое традиционное для России явление, как рост великодержавного бюрократизма агрессивно националистического толка. Другие говорят о консерватизме с надеждой, прежде всего, ища в нем возрождение и развитие таких легендарных качеств русского народа как общинность и коллективизм.

Вполне естественно, что в современных политико-идеологических дебатах, часто скрещивают оба эти понятия, задаваясь вопросом, а возможна ли в России консервативная модернизация? И чем она могла бы обернуться для страны? – очередным трагически застойным тупиком?! – путем самобытно достойного и свободного развития?!

Оговорюсь, что в целом под консервативной модернизацией я лично понимаю стремление к глобальному прогрессу через сохранение и развитие традиционных и локальных культурных ценностей.

Россия страна большая, в которой часто возникает соблазн абстрактно универсальным образом найти окончательный ответ на поставленный всеобщий вопрос. Чтобы избежать этого искушения, я хочу на примере одной маленькой, по российским масштабам, области проанализировать в целом позитивно системный эффект своеобразной консервативной модернизации, осуществляемой почти 18 лет под руководством губернатора Белгородской области Евгения Степановича Савченко. Он – выходец из крестьянской среды, парадоксальным образом, сочетает в себе таланты и рыночника, и государственника, консерватора и инноватора.

В основу данной статьи положены мои личные наблюдения от полевых социологических исследований Белгородской области в сравнении с другими регионами России. Они были осуществлены в 2009-2010 годах в рамках социологического изучения проблем социальной дифференциации и самоорганизации регионов России, поддержанного Фондом Розы Люксембург. Свои наблюдения я подкрепляю данными белгородской и российской статистики, анализом некоторых текстов выступлений губернатора Белгородской области.
Белгородская экономика: между китайскими темпами роста и европейскими социальными программами

Расположенная на Юго-Западе России, Белгородская область является одной из самых компактных областей Российской Федерации. Ее площадь – 27 тысяч кв. километров, ее население – 1,5 млн. человек. По своим экономико-географическим характеристикам Белгородская область достаточно хорошо сбалансирована. На ее территории находятся крупнейшие в мире месторождения железной руды, ее сельскохозяйственные угодья расположены в центре обширных российско-украинских черноземов. Доля городских жителей – 70%, доля сельских жителей – 30% от общего населения Белгородчины. В столице области, городе Белгород, проживают 350 тысяч жителей.

Впрочем, соседние с Белгородом русские и украинские регионы, как правило, также обладают запасами полезных ископаемых, их черноземы по качеству порой даже лучше белгородских, соотношение долей сельского и городского населения в них также близко к белгородским показателям. А вот результаты их экономического и социального развития гораздо скромнее в сравнение с успехами Белгородчины.

За последние 10 лет белгородская экономика возрастала почти китайскими темпами – до 10% в год. Даже за период кризиса 2008-2009 годов, когда спад в целом в российской промышленности достиг – 12%, в Белгородчине наблюдался 5% процентный промышленный рост (также вполне сопоставимый в этот период с китайским экономическим ростом), а рост белгородского сельского хозяйства составил 10%.

Но в отличие от Китая, да впрочем, и от стран СНГ, включая саму Россию, на Белгородчине постсоциалистическая поляризация населения на богатых и бедных не достигает африканских и латиноамериканских масштабов. Белгородские региональные программы экономического, социального и культурного развития рассчитаны на возможности различных слоев населения, как результат, на Белгородчине также есть бедность, но она на порядок зажиточней и благопристойней подавляющего большинства регионов России и стран СНГ. В целом устойчивый рост благосостояния белгородского населения бросается в глаза, поэтому личные впечатления от пребывания на Белгородчине, порой, особо убедительно подтверждают соответствующие статистические выкладки белгородского роста.
Впечатления и цифры

Я действительно нахожусь под сильным впечатлением от моей последней поездки по Белгородской области осенью 2010. Должен подчеркнуть, что, оказавшись на Белгородчине, я уже поднакопил свежий исследовательский материал за весну и лето 2010 годов, собранный в других российских регионах в Поморье, Поволжье, Сибири, Северном Кавказе, Подмосковье. Всякого пришлось повидать и обсудить, хорошего и дурного, в глубинных интервью и на круглых столах, общаясь с местным населением. Но в целом однозначно, социальная жизнь в Белгородской области на порядок отличалась стабильностью, достатком, устойчивым развитием в сравнение со всеми вышеупомянутыми частями России.

Более всего два явления поразили меня на Белгородчине. Первое, заметные повсюду приметы роста общественного благосостояния. Второе, динамичное развитие различных форм и секторов белгородской экономики от металлургии до сельского хозяйства, от промышленных предприятий и агрохолдингов до фермерских и подсобных семейных хозяйств.

Вся Белгородчина от областной столицы до мелких сельских поселений покрыта новостроящимся добротным жильем, принадлежащим не только богатым и особо успешным средним классам, но самым широким слоям населения. Как областная столица, так и малые города и села обращают на себя внимание чистотой, аккуратностью функционирования коммунальных служб. Кажется, что новенькой тротуарной плиткой здесь покрыто дорожек и площадей больше, чем в Москве и Подмосковье вместе взятых.

Кроме впечатлений от количества и качества тротуарной плитки, а также индивидуального и общественного жилья, упомяну о самом главном, о внешнем облике людей на Белгородчине. В целом бросались в глаза их спокойная уверенность, деловитое достоинство, – те самые черты, дефицит которых так часто обнаруживаешь в России, и который так часто подменяется перепроизводством суетливой нервозности или депрессивной апатии.

А потом снова от впечатлений обращаешься к цифрам, которые свидетельствуют, что демографические показатели рождаемости и смертности на Белгородчине за последние несколько лет являются одними из лучших в России, что уровень безработицы на конец 2009 года составил 1,76%, что существенно ниже общероссийского показателя безработицы. В целом по области ежемесячные доходы на душу населения даже в период кризиса 2009 года не уменьшились, а наоборот увеличились на 9,9%.

Ежегодно в полуторамиллионной области справляется почти 8000 новоселий только в индивидуально построенных домах и коттеджах. Также в социальной сфере как города, так и особенно села, ежегодно капитально ремонтируется и вводится в строй несколько десятков домов культуры, школ, библиотек, больниц. Надо также отметить, что по строительству, ремонту церковных зданий и сооружений Белгородчина занимает одно из первых мест в России.

Тем временем, белгородские криминальная статистика и статистика несчастных случаев демонстрируют снижение числа преступлений, убийств, самоубийств, гибели в автомобильных авариях, на пожарах, на водоемах, от отравлений алкоголем.

В чем же причины таких значительных успехов Белгородского региона? На наш взгляд одна из главных причин заключена в поразительной способности руководства Белгородской области сочетать в своих действиях память о культурном наследии с прагматически современными политико-экономическими решениями. Например, в центре Белгородчины, среди аккуратно обработанных полей и образцовых корпусов ферм, на пересечении дорог, по которым гнали в лагеря тысячи раскулаченных крестьян России и Украины во времена коллективизации, стоит памятник (кажется, единственный в Российской Федерации) – высокий бронзовый крест, на котором выбиты слова покаяния современных поколений российских граждан перед крестьянской Россией, на костях и крови которой СССР модернизировал свою экономику.

Это парадоксальное сочетание традиционного идеализма и современного прагматизма я кратко рассмотрю на примерах аграрных реформ, развитии образования и науки, трансформации государственных и муниципальных институтов, и, наконец, в недавно поставленной задаче социально-культурного преображения белгородского общества в целом.
Земля и технологии

Для России, как известно, самой трудной задачей была и остается модернизация именно аграрного сектора экономики. За последние 10 лет Белгородчина продемонстрировала фантастические темпы аграрного роста, – ее показателем производительности сельского труда нет равных в России, а по производительности труда в свиноводстве и птицеводстве белгородские агрокомпании становятся конкурентоспособными с западноевропейскими и американскими компаниями. Сейчас 15% всей российской свинины и птицы производится это маленькой областью. Динамика белгородского аграрного роста показывает, что через несколько лет Белгородчина будет способна уже на 20% обеспечить российский спрос на свинину и птицу.

Во многом вся модернизация Белгородчины основана именно на устойчивом и динамичном развитии ее аграрного сектора и сельских территорий. В начале 2000-х годов область активно привлекала крупные инвестиции в формировании больших аграрных предприятий – агрохолдингов. В результате белгородские агрохолдинги оказались лучшими в России, конкурируя меж собой, а также с российскими и зарубежными аналогами. Эти холдинги, тем не менее, находятся под пристальным контролем руководства области, которое полагает, что ставка только на громадные агрокорпорации может быть опасной для остальных сельских социально-экономических форм. Поэтому Белгородское руководство чрезвычайно деятельно поддерживает развитие на селе также крестьянско-фермерских хозяйств и кооперативов местных сообществ.

Здесь особо впечатляет (опять же уникальная для России) областная программа «Семейные фермы Белогорья», нацеленная на социальную стабилизацию сельских территорий за счет решения двух приоритетных задач – обеспечения фермера всем необходимым для производства, исключив непрофильную работу, и превращения фермерской продукции в конкурентоспособный товар, соответствующий стандартам качества и доступный потребителю. В программе четко прописаны индикаторы оценки ее эффективности – количество участников (предполагается рост с 17,5 тыс. чел. в 2009 г. до 25 тыс. в 2015 г.), выручка от реализации фермерской продукции (рост с 2,1 до 14 млрд. руб. за аналогичный период) и развитие сельской кооперации всех типов – при заданном росте объема инвестиций (с 0,6 до 12,2 млрд. руб.) и соответствующем развитии социальной инфраструктуры сельских поселений.

Воочию ознакомиться с работой, которая проводится в регионе, удалось при посещении нескольких районов Белгородчины в ходе неформальных бесед с местными жителями – рядовыми работниками, руководителями и специалистами аграрного сектора. Из услышанного и увиденного складывается целостная и реалистичная картина белгородских аграрных реформ, стратегической основой которых является строгий контроль со стороны областного руководства за процессами землеустройства и землепользования, развитие многоукладной аграрной экономики, установление в сельской сфере справедливой цепочки цен от производителя к переработчику и продавцу.

Белгородская многоукладность стремится органично и системно сочетать плюсы крупного и мелкого аграрного производства. Для каждого уклада в области разработаны специальные программы развития, а главное – закладываются основы для взаимовыгодного сосуществования укладов. Стремительный рост производства и соответственно производительности труда в мощных агрохолдингах способствует сокращению в целом сельской рабочей силы. В этих условиях избыточная сельская рабочая сила направляется по специальным государственным программам на развитие семейных сельских экономик в сфере молочного производства, разведения мелких домашних животных и птиц (козы, гуси), пчеловодства, грибных ферм, развития сельского туризма и промыслов.

Конечно, многоукладная устойчивость невозможна без успешного развития сельских территорий. На Белгородчине разработан и последовательно реализуется целый комплекс социальных программ, формирующих систему так называемого социального сельского кластера, в который входят школа и детсад, медицинские, досуговые и административно-коммунальные учреждения, храм, органы правопорядка, благоустроенные кладбище и парк. Как результат, сегодня Белгородская область – не только успешный лидер аграрного производства России, но и территория стабилизации и роста сельского благоустройства и демографических показателей.

Надо также подчеркнуть, что белгородские аграрные реформы сейчас выходят на принципиально новый для России уровень развития новых эко- и био- технологий в сельском хозяйстве. Начался реализовываться крупномасштабный проект по производству биогаза на крупных животноводческих комплексах. Подготавливается к реализации проект по ветряным электроустановкам. Разрабатываются планы специальной охраны почвы, основанные на использовании комплексного потенциала органических удобрений, способствующего переходу сельскохозяйственного производства на органическое земледелие. На Белгородчине фактически будет создана целая новая отрасль – производство органических удобрений на основе животноводства. Этот проект будет контролироваться с широким применением информационных и космических технологий.

Для роста белгородской высокотехнологичной агроэкономики требуется и соответствующий рост местных образования и науки.
Образование и инновации

Если в сельском хозяйстве Белгородская область бесспорный лидер в России, то практически по всем остальным важнейшим российским социально-экономическим показателям она также демонстрирует опережающие темпы роста, устремляясь к лидирующим общенациональным позициям. Например, белгородская отрасль образования в общероссийском рейтинге (состоящем из 83 субъектов Федерации) только за 2009 год продвинулась с 9 на 6 место.

За постсоветский период бывшие типичные и малоизвестные провинциальные вузы Белгородчины превратились в общероссийские научно-образовательные центры. Здесь надо особо отметить Белгородский государственный университет (которому подобно МГУ в Москве принадлежит самое высокое и самое красивое, недавно построенное здание в Белгороде), Белгородский государственный технический университет им. В.Г. Шухова, а также Белгородскую государственную сельскохозяйственную академию.

Тем временем в области создан Совет по инновационной политике. Область поддержала создание Центра инновационных технологий, приняв долгосрочную программу «Развитие наноиндустрии Белгородской области», создав специальный бизнес-инкубатор, приступив к сооружению промышленного парка «Северный».

Не без заслуженной гордости Белгородский губернатор Савченко заявил: «Область, благодаря нашим университетам, инновационным компаниям, малому бизнесу, и вообще умным людям, которых у нас появляется всё больше, становится серьезным игроком на инновационном рынке страны».

Область фактически формирует инновационные округа по аналогии с промышленными, встроенными в основные белгородские экономические кластеры: агропродовольственный, горно-металлургический и строительный. Руководство области успешно договаривается с крупнейшими белгородскими компаниями в промышленности, горнодобывающей отрасли, в агробизнесе об их участии в финансировании инновационных проектов, развитии научно-исследовательской работы.

Как в экономике, так и в образовании, науке Белгородчины заметно влияние искусного государственного дирижизма областного уровня, оказывающего значительное влияние на местное общество в целом, здесь естественно вопросы государственного контроля подготовки кадров квалифицированных управленцев являются чрезвычайно актуальными.
Общество и кадры

Белгородское руководство стремится найти поддержку своей деятельности в росте самосознания и самоорганизации местного населения. На муниципальном уровне создаются условия для развития общественных форм самоуправления. Внутри Белгорода созданы советы территориальных образований по числу депутатов, входящих в городской Совет. По показателям социальной активности молодежи в 2009 году Белгородская область вошла в десятку лучших территорий России, а по развитию волонтерского движения является одним из лидеров.

И, конечно, главным основанием для реальной самоорганизации населения является соответствующая градостроительная и жилищная политика, ориентирующаяся на несколько поколений вперед. В основу этой политики положено стремление создать возможности для белгородцев строиться и проживать, прежде всего, в малоэтажных домах коттеджного типа. По темпам ввода количественного и качественного индивидуального жилья со стандартным наделом приусадебной землей в 0,15 га Белгородская область также не имеет себе равных в Российской Федерации.

Но и в современных микрорайонах не только высотного, а малоэтажно-коттеджного типа возможно обнаружить знакомые проблемы отчужденно-автаркичного существования населения. Для гуманизации соседско-территориальных отношений, укрепления в них отношений доверия и взаимопомощи подготовлена белгородская программа поддержки родовых усадеб. Это направление организации жилого пространства, направлено, во-первых, на преодоление советского наследия избыточной многоэтажной, многоквартирной урбанизации, а, во-вторых, на реконструкцию и развитие традиционного соседско-родственного уклада жизни.

Воссоздавая, реконструируя традиционные культурно обитаемые пространства, белгородское руководство стремится обслуживать запросы своих граждан с помощью все тех же современных технологий, для чего намечена задача в три ближайших года перейти к оказанию всех государственных услуг для жителей и организаций в электронном формате.

Впрочем, и в электронных форматах взаимодействия населения с государством будет зависеть, в конечном счете, от живой компетенции чиновников.

Вот поэтому проблема качества государственного управления признается центральной на Белгородчине. С точки зрения государства, так называемый белгородский проект есть стремление научить местную бюрократию проектному мышлению, научить чиновников управлять проектами. В перспективе каждый белгородский чиновник включается в состав временных одной или нескольких групп, разрабатывающих конкретные проекты. Каждый такой проект должен иметь конкретные параметры, по выполнению которых предполагается оценивать работу каждого чиновника. В связи с этим на Белгородчине перестраиваются программы по подготовке и переподготовке управленческих кадров, они перенацеливаются на главное направление – обучение управлению проектами.

Похоже, что для самого Белгородского губернатора Е. Савченко в условиях ускоренного, разнонаправленного и динамичного роста его области именно вопрос адекватных этому росту управленческих кадров становится наиважнейшим. Вот почему в одном из своих недавних выступлений он высказал несколько принципиальных утверждений, характеризующих его видение осуществляемой кадровой трансформации Белгородчины:

«Нельзя сказать, что мы не занимаемся подбором и расстановкой кадров, но происходит это не системно, подчас второпях, под диктовку каких-то обстоятельств, без глубокой проработки и при этом допускаем зачастую непоправимые ошибки, наносящие колоссальный вред не только экономический, но и моральный. Для того чтобы положить конец такому пренебрежительно-расточительному, субъективному подходу в подготовке кадров, принято решение о создании департамента кадровой политики…

Все н аши экономические, социальные политические, экологические и прочие проекты будут успешными лишь в том случае, если будет реализован главный проект – проект подготовки кадров, целью которого является формирование постоянно возобновляемой административной элиты области во всех властных и управленческих структурах и включая бизнес…

Главное в кадровой политике – поиск и продвижение талантливых людей, их возможность раскрыться…».

В России сейчас все больше говорят, не просто об удивительном управленческом таланте белгородского губернатора, но в целом об успехах команды управленцев Савченко.

Мне в моих полевых исследованиях приходилось достаточно много общаться с российскими чиновниками. На мой вопрос о проблемах их региона, как правило, следовал ответ: «А какие проблемы? Вы там подскажите, чтобы Москва нам ресурсы подкинула, а мы уж их используем для решения всех проблем».

Каково же было мое удивление, когда на такой же вопрос на совещании молодых и энергичных управленцев департамента сельского хозяйства Белгородской области мне ответили: «Все же мы недостаточно знаем настроения и запросы нашего населения. Одни наши экономические и социальные программы развиваются более успешно, другие – менее успешно. Вот вы ученые помогите нам во всем этом разобраться». И дальше мы говорили об исследовании форм домохозяйств, проблемах трудовой миграции между городом и деревней, взаимоотношениях между поколениями на Белгородчине. Именно здесь я впервые обнаружил, что в России ученые и чиновники могут говорить на одном языке о проблемах, которые их одинаково волнуют, которые они одинаково считают важными и насущными.
Конкуренция и солидарность

Евгений Савченко однажды так определил, свое понимание модернизации вообще и модернизации по-белгородски, используя все те же аграрные примеры:

«Что такое “модернизация”? В моём понимании это улучшение. Из точки “А” мы должны придти в точку “В”, где мы станем более конкурентоспособными… где у нас выше производительность труда, где мы организовали современное производство, где мы реализовали проекты, продукция и услуги которых пользуются спросом на рынке России, за её пределами… Если взять такие продвинутые отрасли, как птицеводство, свиноводство, да и молочное животноводство, то здесь производительность труда выросла в восемь-десять раз. Это и есть модернизация “по-белгородски”».

Надо отметить, что подобного рода конкурентно ориентированная модернизация в значительной степени способствует формированию новых стандартов белгородского общества потребления. В беседах со мной многие белгородцы подчеркивали, как выросли их личные и общественные запросы за последние 10-15 лет в питании, одежде, транспорте, досуге, — в целом в среде обитания. К тому же местные чиновники и бизнесмены постоянно ломают голову над привлечением белгородцев все к новым качественным моделям потребления.

Немного забавно мне было слышать рассуждения о культуре потребления рыбы одного из руководителей нового гигантского рыбного белгородского хозяйства, занимающегося выращиванием и производством форели и осетра. Этот руководитель объяснял мне, что прудовые хозяйства Белогородчины уже решили проблему снабжения карпом, карасем, толстолобиком всей Белгородской области, вывозят рыбу и в окрестные области. Но вот, производимые в его хозяйстве, форель и осетрина в основном поставляются в Петербург и Москву, потому, что сами белгородцы полагают, что для их вкуса и кошелька форель и осестрина слишком экзотическая и дорогая рыба. Но это не так, – уверял меня менеджер-рыбовод, – маркетинговые расчеты показывают, что белгородцы уже могут позволить себе кушать более благородную рыбу, чем карп и карась, скоро форель и осетр вызовут широкий гастрономический интерес белгородцев.

Но белгородский проект Савченко не зацикливается лишь на стремлении к бесконечному развитию идеалов общества потребления, подстегиваемого механизмами рыночной конкуренции. Белгородский губернатор, являющийся замечательным рыночным стратегом, тем не менее, так охарактеризовал свое политико-экономическое и социально-философское кредо:

«Не капитал, не труд, не прибавочная стоимость и прочие догматы рыночной экономики создают благополучие, богатство и ценности, а создает их человек, который сам по себе является высшей ценностью… главное не только цель – получение прибыли, но и миссия, которая выше цели, а это благополучие работника, трудового коллектива, территории, природы».

Белгородский проект фактически стремится реализовать собственную концепцию новой экономики, основными социокультурными особенностями которой становятся:

– широкое развитие отношений солидарности и кооперации – рост белгородского кооперативного движения;

– поддержание идеалов здорового образа жизни – разработка специальных экологических программ, борьба с курением, развитие условий для велосипедного транспорта;

– реализация свободного личностного выбора в труде и отдыхе – поддержка корпоративных, семейных, индивидуальных стратегий жизненного пути.

Как заявил Савченко: «Ускорить приход новой экономики может только активное, сплоченное, целеустремленное общество иными словами солидарное общество… это будет модернизация общества по-белгородски».

На щитах белгородской социальной рекламы в 2010-м году появился призыв из философского наследия русского религиозного философа Николая Фёдорова: «Жить не для себя, не для других, а со всеми и для всех», объявленный формулой-афоризмом солидарного общества.

* * *

Конечно, со скорым пришествием солидарного общества на землю белгородскую, все обстоит не так легко и просто. Если обращаться к аналогам из российской экономической истории, на Белгородчине мы наблюдаем некий вариант буржуазного нео-НЭПа, где экспансия капиталистического уклада крупных горнодобывающих компаний и агрокорпораций достаточно успешно уравновешивается активной государственной политикой в государственном, муниципальном, кооперативном секторах экономики, поддерживающей разнообразные социальные программы семейно-общинного типа.

В целом же, следует признать, что на Белгородчине громкий нэповский призыв Николая Бухарина «массы, обогащайтесь!» пока довлеет над тихим увещеванием Николая Федорова о единении человечества. Белгородское общество потребления, хотя еще слишком новое, слабое, локальное в сравнение, как с западными, так и восточными глобальными стандартами, все активнее и изобретательней стремится эти стандарты адаптировать для своего ускоренного развития. А вот для попыток развить сейчас на Белгородчине солидарное общество в духе Николая Федорова трудно вообще найти какие-либо аналоги в современном мире, и потому белгородское руководство опирается здесь больше на поддержку и развитие традиционных национальных ценностей, таких как православие, патриотизм, гуманистическая культура старой и советской России.

При этом надо отметить, что национализм и ксенофобия, растущие, как на дрожжах в современной России, слабо проявляют себя на территории Белгородской области, наоборот, здесь при официальной патриотической риторике, также активно развивается и интернациональная культурная политика. Все больше иностранных студентов в России стремится учиться именно на Белгородчине.

В заключение подчеркну, что, несмотря на соблазн популярных аналогий обнаружить в Е.С. Савченко центрально-черноземного Дэн Сяопина, аграрно-русского Дж. М. Кейнса, следует признать, что проект белгородского губернатора, имеет, прежде всего, традиционные российские корни в духе неонароднических идей книги Александра Васильевича Чаянова «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии». Именно в этой книге: противоречия между городским и сельским образом жизни, решаются c точки зрения села; смешанная многоукладная экономика, в которой существуют и капитализм и государство, управляется в интересах, прежде всего, кооперативно-семейных экономических форм населения; активная поддержка традиционной национальной культуры происходит в контексте любознательного изучения и усвоения глобального культурного опыта.

И, конечно, белгородский проект модернизации, несмотря на его стремление опереться, прежде всего, на национальные традиции социально-экономического и культурного развития, есть интереснейший феномен именно с точки зрения мирового сообщества. Белгородчина – одна из самых незначительных по площади и по населению территорий России последнее десятилетие смело и успешно справляется с непредсказуемыми вызовами со стороны российской олигархии и глобальной экономики, в настоящее время, ставя перед собой парадоксальную цель: конкурентные стандарты общества потребления положить в основание развития принципов солидарного общества.

Александр Никулин – кандидат экономических наук, директор Центра аграрных исследований Российской Академии народного хозяйства и государственной службы.

Хочешь всегда знать и никогда не пропускать лучшие новости о развитии России? У проекта «Сделано у нас» есть Телеграм-канал @sdelanounas_ru. Подпишись, и у тебя всегда будет повод для гордости за Россию.