При всём к нему уважении, горшковский флот страдал от трёх больших, даже просто-таки гигантских врождённых болезней: а) крейсеромании (на флоте шутили, что единственного крейсера, которого нету в строю — это крейсера физподготовки), бывшей, в сущности, следствием примата идеи специализированного корабля, откуда также и пошла опупея с двумя неунифицированными типами эсминцев — по отдельности против НК и против подлодок, б) разнотипицы, а по-хорошему — просто чудовищного зоопарка, вызванного слабостью кораблестроительной базы: корабли строились долго и к моменту схода со стапеля уже успевали устареть, так что даже среди систершипов было не найти двух одинаковых, они все усовершенствовались «на ходу», и, наконец, в) полного пренебрежения вопросами базирования. В окружении Горшкова считали, что важнее иметь «железо» сейчас, а вопросы его размещения, ремонта, обслуживания и т. п. решатся как-нибудь сами, в рабочем порядке. Из-за чего дорогущие пароходы гнили на внешних рейдах, вырабатывая ресурс машин, а их экипажи с семьями ютились в щелястых бараках, потому что капитальных фондов на строительство жилья в базах почти не выделялось. Не стоит повторять ошибок прошлого.